Не бойся глубины
Шрифт:
Его порезы и раны, полученные во время взрыва, почти зажили, кроме двух самых глубоких – на лбу и руке. Разговаривая с Анной, он вспомнил о них. То, что он едва не лишился жизни возле ее дома, ничуть его не испугало. Он скорее гордился этим.
– Мне нужно съездить кое-куда, – сказала она. – Ты сможешь меня отвезти? Только оставь, пожалуйста, свою охрану в офисе. И водителя тоже. Я хочу, чтобы ты приехал за мной один.
– Хорошо. Когда?
– Прямо сейчас…
У Юрия была назначена встреча через четверть часа, но ему даже в голову не пришло сказать
– Куда мы поедем? – спросил он.
– Потом скажу…
Салахов вызвал старшего менеджера и уладил вопрос с деловой встречей. Затем попросил водителя подогнать машину к главному входу. Тот удивился, когда Юрий сказал, что сядет за руль сам, но спорить не осмелился.
Подъезжая к дому Анны, Юрий взглянул на кусты сирени у подъезда, посеченные взрывом. Одному богу известно, как ему удалось уцелеть!..
Анна уже стояла у дороги, одетая в длинное черное пальто. На голову она повязала синий шарф, подчеркивающий цвет ее глаз.
– Возлюбленная моя, ты прекрасна! – сказал Юрий, целуя ей руку.
– Ты говоришь, как царь Соломон, – улыбнулась она.
– Любовь равняет всех – и царей, и простых смертных. Куда мы едем?
– Я хочу посмотреть одну квартиру. – Анна назвала адрес. – Ты знаешь, где это?
– Кажется, да…
Юрий не задавал лишних вопросов. Его любопытство будет выглядеть неуместным. Подъехав к театральному дому, он молча взглянул на Анну. Она сидела, сжав губы, бледная и оцепеневшая…
– Тебе плохо? – испугался он.
– Это здесь… – медленно и отчетливо произнесла она. – Здесь…
– Да. Мне пойти с тобой?
Анна отрицательно покачала головой.
– Подожди меня в машине.
– Ты надолго?
Она молча провела рукой по его щеке и, не оборачиваясь, пошла к подъезду.
Тяжелая дверь со скрипом закрылась, и Анну обступила гулкая тишина. Направо от входа она увидела квартиру Динары. Звонить не пришлось.
– Я вас жду… – прошептала цыганка, выходя на лестничную площадку. – Идемте?
Анна Наумовна кивнула.
– Это на втором этаже…
Динара шла впереди, то и дело поворачиваясь и нервно вздрагивая.
– Я вас представлю покупательницей, – сказала она.
– Как вам будет угодно.
Дверь в квартиру Альшванга была из дерева, темная и покрытая лаком. На ней красовалась желтая металлическая цифра семь.
– Сейчас, – заволновалась Динара. – Я позову Анну Григорьевну…
Она позвонила в квартиру напротив, где проживали старая актриса с сыном. Открыл Николай.
– Скажи Анне Григорьевне, что пришла покупательница, смотреть квартиру, – сказала цыганка. – Пусть даст ключи.
Через минуту Николай вернулся с ключами.
– Вот! – он протянул связку Динаре. – Когда посмотрите, принесете.
Анна Наумовна молча принялась открывать дверь, замок за замком. Их было четыре.
– Можно я не пойду с вами? – шепотом спросила цыганка. – Я боюсь!
– Ладно, оставайтесь
Анна Наумовна шагнула внутрь и осмотрелась. Воздух в квартире был неподвижным и душным. Тихие шорохи зарождались где-то в коридоре и таяли в глубине комнат. Она закрыла глаза, глубоко вздохнула, потом прошла прямо в гостиную. После смерти Лизы Анна Григорьевна переставила мебель так, как было при Альшванге.
На черном рояле застыла статуэтка Гекаты, властительницы всех привидений и чудовищ, помощницы в колдовстве – и единственной помощницы против колдовства.
– Интересно…
Анна Наумовна приблизилась и взяла в руки фигурку трехликой богини. Вокруг нее вились чудовищные собаки подземного царства Аида.
– Интересно, – повторила госпожа Левитина.
Все в этой огромной квартире, уставленной старинной мебелью и увешанной картинами и фотографиями, казалось ей знакомым. За ее спиной раздался тихий мелодичный смех, похожий на звон китайских колокольчиков. По паркету застучали каблучки бальных туфелек…
Анна Наумовна поставила статуэтку на рояль и обернулась. В лиловатом сумраке комнаты на мгновение возник образ красавицы в напудренном парике и в пышном платье из голубого атласа с открытыми плечами. Красавица растаяла в пространстве между полом и потолком – лишь легкое облачко пудры говорило о том, что она здесь была.
Мелодичные колокольчики зазвучали в следующей комнате, потом в спальне и наконец затихли. Анна Наумовна села в то самое кресло, в котором, по рассказам Динары, сидела старая графиня, и задумалась. Картинки прошлого проносились перед ней, как в безумном калейдоскопе, все быстрее и быстрее, все ярче, все отчетливее…
Отпечатки прошлого и того, что пока не произошло, причудливо сплетались друг с другом, рассыпались веером, складывались в замысловатые узоры.
Анна Наумовна встала и принялась рассматривать фотографии на стенах. Сцены из «Пиковой дамы» встречались чаще всего – игорный дом, Герман и Лиза, ночь, Зимняя канавка, спальня графини…
Она подошла к секретеру из розового дерева, открыла его: на полках лежали несколько запечатанных карточных колод; карты, которыми уже пользовались; игральные кости; длинные женские кружевные перчатки; старинный веер с перламутровой ручкой; малахитовая пудреница и такой же флакон для духов.
«Все это я знаю… – подумала Анна Наумовна, ощущая движение воздуха вокруг себя и слыша шуршание шелковых юбок. – Все это говорит мне о чем-то…»
В старом доме были высокие потолки с лепными карнизами, пологие лестницы, вытянутые двустворчатые окна и много простора. Но внутри он был наполнен напряженным волнением. Анна Наумовна ощущала себя листком, увлекаемым на дно водяной воронки. Окружающее пространство хотело, чтобы она тут находилась, присутствовала…
Госпожа Левитина прислушивалась к себе, убеждаясь, что существует какая-то связь между ней и этим местом, этой квартирой, полной шорохов, странного блеска, запаха розового дерева и звона китайских колокольчиков. Но что это за связь?..