Не брак, а так
Шрифт:
Вот эта уверенность, что мать знает лучше, стала последней каплей.
— Не пройдет, мам! Я люблю Алису! И не собираюсь с ней разводиться, только потому что ее папаша сыграл в ящик. Алиса это Алиса. Мне плевать, что сделал ее отец, она это не он!
На лица его родителей надо было смотреть. И с легким злорадством Герман видел как бледнеет мать. К ней у него был особый разговор.
— Гера, ну какая любовь? Ты эту девочку на дух не переносил! А теперь любовь? Не смеши меня! Ты так Яну эту любил. Тебе не нужно было жениться, тебе рано. Алиса не ровня нам,
— Мать права, Гера. Ты благодарен Алисе, что она была рядом, но почему-то забываешь, на чьи деньги ты лечился. Что-то не слышу никакой благодарности!
— Спасибо, пап! — Герман издевательски поклонился, встав из-за стола. — Деньги все верну. Со временем. Даже с учетом инфляции. Знаешь, что я понял, мам? Пока лежал в коме? Что ты в принципе не любишь тех, кого люблю я. Ты Янку гнобила, потому что я ее любил, Алиса была хороша до тех пор, пока она не стала для меня очень важной. И еще я понял, что не нужен вам калекой, мам, безмозглым трупом, который под себя ходит. Забавно, да? Так вот, с Алисой я не разведусь. Ни сейчас, ни через полгода, никогда. Пап, а бабло я бы вернул жене Климова. Не ради нее, ради себя. Если понимаешь, о чем я.
Глава 74
— Может, еще останешься хотя бы на день? — мама умоляюще смотрела на Алису. — Я же здесь совсем одна.
Как же ее было жалко! Неприкаянная, растерянная и вся почерневшая от горя. Алисе было жутко стыдно, что она не испытывала и десятой части той боли, которая сейчас раздирала на части ее мать.
— Я правда не могу, но если хочешь, мы можем поехать вместе, — предложила Алиса и осторожно отпила горячий чай. Те четыре дня, что она провела в служебной квартире родителей, они только и делали, что пили чай, маме вечно было холодно, так и согревались.
— Куда? — невесело усмехнулась мать. — Наша квартира занята, Марина отказывается съезжать, видите ли, ей брат пообещал, что она может жить там столько, сколько хочет! И это при том, что папа на ее детей еще две наших квартиры записал.
— Какие квартиры? — Алиса поперхнулась. — Откуда?
Мать лишь рукой махнула.
— Намудрил твой папа так, что теперь не разберешься. На меня тоже квартира записана, где-то в Сочи, кажется, я там не была и ехать не хочу.
“Да ты сама не знаешь, чего хочешь”! — Алиса чуть не взорвалась. Она помогла маме собрать все вещи, но выезжать из квартиры мама не торопилась, ее и не выселяли отсюда пока. Алисе вообще казалось, что мама изначально позвала ее, чтобы не оставаться одной.
— Мы с Германом…, — начала она, но мать ее перебила.
— Этот мальчик не для тебя! Да и не нужна ты ему, никогда не была нужна. Cейчас, когда папы не стало, он быстро с тобой разведется.
Такого Алиса не ожидала, у нее даже дыхание перехватило, а мать продолжала, как ни в чем не бывало.
— Ты — молодец, не оставила его, когда он был инвалидом. Ты была его костылями, а знаешь, что делает человек, когда выздоравливает? Правильно! Отбрасывает костыли, потому что он без них может жить. Так и ты…
—
Мать лишь покачала головой.
— Я и так всю жизнь молчала! Потому что папа решил выдать тебя замуж за Литвинова. Но я всегда знала, ты не будешь с ним счастлива, он наиграется с тобой и бросит. Люди не меняются, Алиса. Он всегда останется таким, каким был.
— Это ложь! Ты его не знаешь так, как я его знаю! Мам, это ты никогда не была счастлива с папой, судишь по себе. И по нему. А мы с Германом…
— Он любовницу привел в вашу брачную ночь! — теперь уже мама повысила голос, еще чуть-чуть и сорвется на истерику. — Тебе этого мало? Он всегда будет тебе изменять, пусть не сейчас, но через год, два… Я знаю такой тип мужчин.
Алиса смотрела на мать и не узнавала ее. Чуть ли не впервые в жизни та говорила то, что думала, никого не опасаясь. И искренне верила, что творит добро. А как по-другому, она же любит свою дочь! А Алисе казалось, что ее сейчас топчут. будто ей не нужна поддержка и понимание, будто она эти десять месяцев жила в раю, будто это не она лишилась отца, каким бы он ни был.
Но мама была на своей волне.
— А мне ты нужна, Алиса, — она жалостливо смотрела на дочь. — Не поступай так, не меняй мать на мужчину. Останься, пожалуйста. Пока Паша не вернется из больницы. Столько всего надо сделать… я не представляю как жить дальше!
Она спрятала лицо в ладонях и расплакалась.
Ночью пришлось вызывать скорую. Днем еще одну.
Алиса осталась с матерью. Ей банально не на кого было оставить мать, пока Пашка лежал в больнице с панкреатитом. Так мама сказала.
Герман злился, требовал жену к себе, но Алиса видела, что мать вот-вот саму можно было класть в клинику.
— У нее нервный срыв, еще и старые болячки обострились, — объясняла мужу. — Я ей нужна!
— А мне?
— Да никуда я от тебя не денусь, — устало обещала Алиса. — Вернусь как только смогу. Как там наш чат-бот?
— Дома поговорим. Может, нанять ей сиделку или еще кого? — Герман все никак не мог смириться, что жена не с ним.
— Она не хочет сиделку, но я что-нибудь придумаю. Как твоя реабилитация? Ты занимаешься?
Будь Герман в норме, Алиса, конечно, попросила бы его прилететь к ней, но увы! Она и так чувствовала вину за то, что выдернула его с Алтая.
— Я люблю тебя, Литвинов. Вернусь, как смогу.
Она смогла вырваться только через две недели, когда матери стало лучше. По крайней мере врачи так говорили. И Пашку выпустили из больницы, он вернулся похудевшим, но вполне бодрым. В тот же день, уже не слушая никого, первым рейсом рванула домой.
А там ее ждал сюрприз.
Она звонила Герману, как только приземлилась в аэропорту, но он не ответил, сообщения висели непрочитанными. Алиса уже всерьез забеспокоилась, пересилила себя и позвонила свекрови. Та ответила не сразу, но заверила невестку, что Германом все хорошо, наверное, просто занят.