Не брак, а так
Шрифт:
— Я так соскучилась! Нина, если бы ты только знала! Жалко, что Вася сегодня не работает. Так бы и затискала его!
— А муж как? — улыбнулась подруга. — Он у тебя ревнивый парень, я помню. Рада, что у вас все наладилось.
— Он же тебе не нравился! — вскинулась Алиса. — Ты сама говорила, что то, что он сделал…
— Люди меняются, — задумчиво произнесла Нина. — То, что он чудом выжил не могло его не изменить...
— Я не знаю! — Алиса, наконец, выдохнула то, что больше всего ее волновало. — Понимаешь, когда мы вместе, я вижу, что он другой,
Нина закашлялась от смеха.
— Надо же! Не помню, чтобы ты эту девицу называла “сукой”. Ну, смотри, есть и правда, расхожее мнение, что люди не меняются, характер формируется до пяти лет и все такое прочее. Но вот тебе пример, исторический, можно сказать. Ты ведь читала “Недоросля” Фонвизина?
— Разумеется! — фыркнула Алиса. — Это же школьная программа!
— А знаешь, кто стал прототипом Митрофанушки? И кем он потом стал?
— Нет, — Алиса заинтересованно улыбнулась. — Расскажи.
— Легенда гласит, что Фонвизин списал Митрофана Простакова с молодого Алексея Оленина, который жил неподалеку. На премьере пьесы юноша узнал себя, рыдал так, что решил взяться за ум. Впоследствии он стал большим ученым и государственным деятелем, возглавлял Академию искусств.
— Красивая история, — рассмеялась Алиса.
— Красивая, — кивнула Нина и добавила совершенно серьезно. — Человек может измениться, если увидит все свое уродство. Тогда у него есть шанс.
Больше они Германа не обсуждали.
Алиса ехала домой, слова Нины не выходили из головы. Думала она не только об уродстве Германа, но и о своем собственном. В каждом человеке оно есть..
Мужа Алиса увидела, как только повернула на дорогу, ведущую к их коттеджу. Литвинов стоял у ворот с какой-то женщиной в коротком пальто. Даже отсюда были видны ее бесконечно длинные ноги. Они о чем-то оживленно беседовали, девушка даже постоянно дотрагивалась до Литвинова.
А Герман… Герман улыбался и заинтересованно разглядывал девицу. Не пытается убрать от себя ее руки.
Алиса еле удержалась, чтобы не нажать на газ.
Глава 77
Герман
— Да что опять не так?! — Литвинов не понимал, почему Алиса злится.
Нет, скандала она не устроила, как любила Янка когда-то. Но и ничего не сказала, даже не спросила. Просто прошла мимо него и Динары, которую порекомендовала мать как опытного спеца, поставившего на ноги знакомого инсультника.
Прошла мимо, будто его не существовало! Это вообще как?!
— Алиса! — Герман даже не попрощался с Динарой, рванул за женой и… едва дошел до дома. Не рассчитал силы. А она не обернулась.
Герман нашел ее на кухне, Алиса жадно пила воду из стакана, хотел было обнять ее, но жена бросила на него такой взгляд, что, наверное, убить могла.
Ревнует?!
—
— Не сомневаюсь! — воскликнула Алиса. — Но мне это неинтересно.
И вышла из кухни, задрав нос. Что вообще происходит? После того как они вернулись с Алтая, Алису словно подменили. Там она была его девочкой, нежной, открытой, любящей, чувственной…
Да, у нее погиб отец, ее больная семейка на нее накинулась как свора волков, да, пока непонятки, как они будут дальше жить. Но они же вместе! Он ее любит, он не дал ее сожрать матери с отцом, он хочет с ней быть с ней. Да ему никто не нужен кроме нее.
— Что? Мне теперь глаза себе выколоть, чтобы не видеть красивых баб? — взорвался он. — Или я теперь должен жить как монах?
Алиса не ответила. И это напрягало еще больше. У него словно отобрали законное право быть собой, а у любого человека есть право отвлечься и развлечься. К тому же он не собирался изменять Алисе, в постели она его устраивала даже больше, чем Яна. С ней секс в конце их отношений стал пресноватым. А с Алисой все было как в первый раз.
О том, что и это когда-нибудь пройдет, Герман не думал. Алиса — другая, с ней у него все будет по-другому, она его любовь, она никогда не предаст, как Янка, не будет искать, где ей выгоднее.
Она его любит. Ему этого хватало с лихвой. Но вот чего не хватало Алисе? Он же ей дает все, что может! Что еще?!
— А чем тебя твой массажист не устраивает? — жена, наконец, соизволила ответить. — Тем, что он мужчина?
Значит, все-таки ревнует… Когда Янка ревновала, было по кайфу, она всегда чуяла, когда Гера был готов сходить налево, но сейчас он чувствовал раздражение. У него и в мыслях не было мутить с Динарой или с кем-то еще. Тогда какого черта?
— Она просто лучше! — Герман даже повысил голос. — Как массажистка. Все. Точка!
— Мне то что! — Алиса дернула плечом и ушла, хлопнув дверью спальни.
Ну класс! Литвинов раздраженно опустился в кресло, ему потребовалось несколько минут для того, чтобы успокоиться. В голове больно пульсировало, но он не хотел говорить об этом Алисе.
Герман едва пришел в себя, как дверь в спальне с шумом распахнулась.
— Герман! — И в этом возгласе уже не было гнева, только удивление и, как надеялся, Литвинов, радость.
Он не стал отвечать, ждал, когда Алиса сама прибежит. И она прибежала, потрясая папкой с документами.
— Это что такое? — требовательно спросила она. А Герман довольно улыбнулся — такая маленькая, раскрасневшаяся, глаза горят, а губы чуть приоткрыты. Даже видны белые зубки.
— Что? — невинно переспросил он и похлопал ладонью по колену. — Иди ко мне!
И она пошла. Послушная девочка.
— Не нужно было этого делать, — сказала она серьезно, сев ему на колени, Герман тут же прижал жену к себе, уткнулся носом в ее волосы, жадно вдохнул в себя ее запах. — Это твой проект, зачем ты отдал мне половину? Это же нечестно!