Не будите спящего дракона
Шрифт:
– От вас, Поттер, нигде не спрятаться?
– Неа, проф, не спрятаться, - подтвердил Гарри, - а зачем вам прятаться? Неужели храбрый Северус Снейп, чего-то боится?
– Я вас боюсь, Поттер. Вы везде и всюду. Во сне, наяву, в горячечном бреду! Я устал, я на пределе. Я не могу больше! Ждать, когда вы выбросите меня, как старый ботинок, выше моих сил. Отпустите меня, Гарри, прошу вас.
– Северус встал и сжал кулаки.
–
Он, как большой кот, стал тереться о напряженный пах Северуса. Сначала медленно, постепенно ускоряясь.
Сначала Северус держался, но недолго. Скоро он обхватил свое наваждение руками, прижал к себе и полностью отдался нехитрой ласке. Когда развязка была уже близка, Гарри выскользнул из сознания Снейпа, который содрогался в оргазме.
Когда, кончив, так и не прикоснувшись к себе, как третьекурсник, Северус открыл глаза, первое, что он увидел умильную физиономию Гарри. Зеленоглазая сволочь, с удовольствием пронаблюдала процесс и протянула:
– Один – один, проф! С возвращением!
Если бы у профессора на тот момент было хоть немножко побольше сил, то Гарри огреб бы по полной, но он смог только гневно посмотреть на свою добровольную сиделку. На Гарри грозный взгляд не подействовал совершенно. Он споил Северусу зелья, чмокнул в нахмуренную бровь, поправил одеяло и уселся у кровати, рассказывая местные новости. Рассказ вышел недлинным, Северус уснул.
Гарри еще раз поцеловал своего профессора в лоб, вздохнул и пошел в спальню напротив к Люциусу.
Проникнуть к Люцу в сознание было одновременно сложнее и проще. Самодельную защиту он почти не заметил, но вот родовая доставила ему массу неприятных моментов. Так или иначе, но Гарри проломился на вершину башни за облаками, где на парапете, спустив ноги в бездну, сидел его блондин.
Люц, услышав позади себя шум, оглянулся, но тут же отвернулся, продолжая глядеть на облака под ногами.
– Пришел проститься?
– Нет, я пришел за тобой!
– Я не вернусь, вот поговорю с тобой и уйду… туда, - Малфой кивнул на море облаков.
– Но почему? Что я сделал не так? – спросил, закипая Гарри, его уже пугала отстраненность и холодность Люциуса.
– Дело не в тебе.
– Тогда в чем?
– продолжал настаивать дракон. Он подошел и положил руку на плечо Люциуса, но тот раздраженно скинул руку, передернув плечами.
– Гриффиндорец до конца, да? Хорошо я скажу
– Да ты можешь, наконец, сказать, что случилось? – в панике спросил Гарри, - я ничего не понимаю!
– Разве ты не видел, что они сделали со мной? Они обрили меня. И волосы быстро не отрастить и вот… - он ткнул себя куда-то в скулу.
– Я больше не достоин тебя. Что я могу тебе дать? Деньги? У тебя их больше. Влияние? Ха! Да влиятельней тебя никого нет. Я не хочу и не буду выпрашивать то, чего больше не достоин, - еще раз повторил он.
– Да, я видел и шрам на скуле и волосы твои жалко, но какое это все имеет значение? Если уж начистоту, то это тебя совершенно не портит. У тебя идеальной формы череп и ушки теперь не спрятаны, а они у тебя такие…мм… сладкие. А шрам? А что шрам? Шрамы украшают мужчин. И у меня, кстати, тоже есть. Мне, что, тоже туда? – Гарри махнул на облака.
Люциус помолчал и развернулся. Искоса глянул на юношу и тихо спросил:
– Ты теперь считаешь меня тщеславным болваном, озабоченным только своей внешностью?
– Нет, я считаю, что трудно лишиться маски, за которой ты успешно прятался все прошлые годы. Я знаю, что такое, когда окружающие видят только ее. Вернись ко мне.
Ты мне нужен, - прошептал Гарри. Он провел рукой по серебристой поросли на голове Люциуса и поцеловал его в уголок губ, - ты и такой… самый красивый. Вернись, а?
Малфой кивнул и Гарри облегченно вырвался из чужого сознания.
Через минуту длинные ресницы больного затрепетали, и Люциус открыл глаза.
Глава 21
Альбус Дамблдор после разговора с растерянным Питером и попытки разговорить помещенного в госпиталь Захарию Смита был вне себя. Если Питер рассказал о том, чему был свидетелем, охотно и подробно, то комендант Азкабана смотрел исподлобья, шипел, что-то нелицеприятное о бородатых придурках, которые мешают ему отдыхать, плакал, звал семью и ничего не помнил из того, что с ним произошло.
Стало ясно одно, что надежда на то, что с этими непонятками разберется Воландеморт, не оправдали себя. Кристалл жизни, напоенный кровью Тома, мерцавший даже после его развоплощения, потух. А это, как ни крути, значило, что Том Риддл отправился к праотцам, несмотря на предпринятые им отчаянные меры. И это было плохо. Очень плохо. Министерство так и не признало его возвращения, обыватели не запуганы, а это значит, что и его усилия по созданию самого страшного врага человечества пропали зря. Новое поколение магов старых врагов знало плохо, прежние заслуги ценило мало, и еще года два, и победитель Гриндевальда потеряет с таким трудом завоеванные позиции.