Не будите спящего дракона

Андрасте

– Драко, ты чего-нибудь хотел спросить?

Блондин кивнул и протянул Гарри небольшое письмо. Это было извещение о новом статусе Нарциссы Блэк.

– И зачем ты это мне показал? – спросил Гарри.

– Мать не любила меня, но для меня она все равно остается матерью. Я хотел бы…Ты не мог бы… - Драко покраснел так, что ему стало трудно дышать.

– Я понял. Ты хотел бы обеспечить ей нормальное существование? И не хочешь обращаться с этим к отцу?

–

Ему не позволит помочь кодекс рода, а я… у меня еще нет личных средств. Я отдам… Я все отдам.

– Драко, не волнуйся ты так! Конечно, ты все отдашь. И спасибо тебе!

– За что?

– За то, что ты не такой, как я о тебе думал. Вот, тебе поручение для гоблинов, возьми сколько надо. И ты прав, не нам судить родителей. Мама она всегда мама. Все еще может исправиться, не переживай.

Гарри написал несколько строк и передал бумагу Драко. Хлопнул его по плечу и вышел из комнаты.

А Драко смотрел на бумагу в руках и думал о том, что у него, наконец, появился друг, о котором он мечтал с одиннадцати лет.

Глава 24

Гарри почти столкнулся с Северусом на выходе, и, окинув его взглядом, сразу понял, что что-то опять случилось.

– Что опять не так, профессор? – спросил он.

– А что с вами когда-нибудь было так? – вопросом на вопрос ответил Северус, - но в данном случае, вы-то как раз не причем. Там в подвалах, видите ли, засели дементоры, что, согласитесь, вносит некоторые неудобства для гоблинов.

– Дементоры? Откуда? Они же вроде, должны были освободиться после снятия третьей печати?

– А они и освободились, но почему-то не все.

– Интересненько. Пойдемте, посмотрим.

Когда маги подошли к пролому, Гарри просто спрыгнул туда. Зельевар скорчил страдающую мину, но поступок дракона комментировать не стал: вокруг столпилось слишком много гоблинов. Он встал так, чтобы видеть мальчишку.

Гарри стоял в подвале в кругу света, а вокруг него парило полтора десятка темных силуэтов. Они вслух не говорили, но видно было, что общаются. Потом мальчишка попросил своего профессора вытащить его. На что Северус скрестил руки на груди, предельно вежливо осведомился:

– Да неужели, вам нужна помощь, а о чем вы думали, позвольте спросить, когда сигали туда?

– О вас и думал.

– О, как! Ну, тогда… - зельевар движением палочки, вытащил подростка из подвала.

– Премного благодарен!

– Не за что.

– Северус, ну пожалуйста, не обижайтесь, я больше не буду! А если и дальше вы будете дуться, я не расскажу вам, что я узнал!

– Шантажист! Кто придумал засунуть такого в Гриффиндор? Рассказывайте!

– Да все очень просто, это Николас Фламель и люди, которые хотят

разобраться с нашим «уважаемым» директором. После освобождения у них несколько изменились свойства: днем на солнце их почти не видно, а ночью они прячутся здесь. Они не хотели, что бы кто-нибудь знал, что они остались. Николас хочет отнять у Дамблдора философский камень, говорит, что тот подсадил на зелье «вечной жизни» несколько волшебников, и они-то и есть его главная тайная сила. И еще он просил не говорить его жене, что он стал дементором. Для нее он умер давно, она ведь не знает, что все кто умерли в Азкабане оставались тут. Души узников и после смерти были не свободны, их держала печать основателей. Ужас, правда?

Зельевар передернулся. Представить себе более горькую судьбу он не мог. Величайший алхимик, гений зельеварения, Николас Фламель - дементор. Летающий по мрачному каземату, мучимый жаждой и возможно, вынужденный мучить собственную жену.

Мрачные мысли прервал голос Гарри:

– Северус, смотрите, там что-то опять намечается. Куда это они собрались?
– спросил мальчишка указывая на людей, которые выходили из дворца.

На его вопрос ответил домовик, который поклонился и сообщил, что прибывает Британское посольство, и хозяин Люциус просит господ прибыть к причалу.

– Оперативно они, мы ж только утром подписали бумаги, - удивился Гарри, - профессор, давайте подвезу.

На месте подростка уже стоял дракон, переступая с лапы на лапу и поигрывая мощным хвостом. Он выпростал крыло и протянул его к ногам зельевара.

– Ох, Поттер, поживешь с вами и научишься делать глупости на старости лет! – серьезно ответил Северус, но на дракона залез охотно. Умостился на основании шеи. Скрывая внутренний трепет, он несколько фривольно воскликнул:

– Ноо, лошадка, поехали!
– и несильно пришпорил белоснежную шкуру.

– Обижаете! Все лошадки нервно курят в сторонке. Держитесь!
– громогласно объявил дракон.

«Хорошо сказать, держитесь… за что тут держаться?» - в панике подумал Северус, обхватывая руками и ногами мощную шею, приникая всем телом к гладкой сверкающей коже, слыша спокойное биение мощного сердца своего дракона.

Гарри постарался побыстрее выровняться, сделал кружок над морем, пролетел над паромом, который на всех парах шел к острову, и приземлился у нового причала.

Их там ждал недовольный Люциус, бросавший ревнивые взгляды на Северуса, Долохов, Драко и еще пара человек из бывшей охраны.

Зельевар сполз на землю, оправил мантию и на нетвердых ногах, но с походкой триумфатора подошел к Люциусу.

– Ваше сиятельство, личико попроще сделайте!
– ухмыльнулся зельевар.

Люциус только глазами сверкнул.

В это время паром подошел к причалу, которого вчера еще не было. Шустрые гоблины накручивали причальные канаты на чугунные столбики, и на берег стали спускаться перепуганные, но старающиеся изо всех сил не показать это люди.