Не было бы счастья
Шрифт:
Лариса разглядывала его, своего бывшего мужа, с которым она прожила семь лет, с интересом ученого-натуралиста. Он изменился. Не то чтобы растолстел, но стал каким-то более массивным. И лицо… Может, оно кажется таким неприятным потому, что она теперь знает цену этому человеку? Больше года, с самого развода, они не виделись. Боже, как она боялась этой встречи, как мечтала о ней! Как хотела выглядеть уверенной и холодно-спокойной, когда он будет лепетать оправдания и просить прощение… Хотя в данный момент никакими оправданиями, похоже, и не пахнет, он лепечет о
— …я уверен, что и ты, в свою очередь, тоже!
— Да? — нейтрально уронила она. Даже интересно, что именно она «в свою очередь, тоже»?
— Конечно! — Он явно обрадовался. — Вообще, к чему этот дешевый эпатаж? Сдавать квартиру, снимать угол в этой дыре! Ты ставишь меня в неудобное положение!
— Подожди! — Лариса даже головой потрясла — Я как-то… Кто сдает квартиру, кто снимает угол, ты о чем?
— Ну, это официальная версия, — объяснил он. — Ты учительница, у учителей зарплаты известные, поэтому квартиру свою ты вынуждена сдавать, а сама в целях экономии.
— Боже мой, что за бред!
— Не бред, а вполне логичное и разумное объяснение твоих странных поступков. Хотя все равно это рикошетом задевает и мою репутацию. В конце концов, ты хоть и бывшая, но моя жена, и я продолжаю нести за тебя определенную моральную ответственность…
— Моральную, значит! — Лариса сама удивилась, почему она так развеселилась, вместо того чтобы окончательно взбеситься. — А как насчет материальной? Знаешь, когда ты оставил меня в пустой квартире, от небольшой доли твоей материальной ответственности я бы не отказалась.
— Все претензии надо было предъявлять сразу, — быстро ответил Сергей. — Сейчас у меня уже и половины вещей нет: телевизор сломался, музыкальный центр тоже. И вообще, в семейном кодексе… — Он посмотрел на Ларису и замолчал.
— Вот и умница, заткнулся наконец, — ласково кивнула она. — А теперь постарайся усвоить: я в состоянии себя обеспечить, и ни от кого, а тем более от тебя, мне ничего не нужно. Ни в моральном, ни в материальном плане. Все? Других тем для обсуждения нет?
— Но ты меня не совсем правильно поняла, — пробормотал он. — Дело в том, что я сейчас вращаюсь в очень приличном обществе. И если о моей бывшей жене идут разговоры… Ты ведь живешь здесь если не из-за денег, то зачем?
— Я живу в этой квартире по глубоко личным причинам, которые тебя не касаются, — отчеканила Лариса. — И последнее, о чем я стану говорить с тобой, — это моя личная жизнь!
— Ах твоя личная жизнь? — обозлился Сергей. — А о моей личной жизни ты подумала?
— И в мыслях не было, — честно ответила Лариса. — Я про тебя вообще забыла в последнее время.
— Оно и видно! А что я, по-твоему, должен отвечать на вопросы, почему моя бывшая жена, — он вскочил с дивана и встал перед ней, — перебралась в трущобы и живет с двумя мужиками? Кстати, даже интересно, тобою пользуются оба или только один?
Шарахнула об стену распахнутая дверь, и в комнату влетел Ярослав.
— Скотина!
Сергей с завидной ловкостью нырнул за спинку кресла Ларисы.
—
— Ошибаетесь, молодой человек. — Герман Александрович тоже вошел в комнату и озабоченно обратился к Ларисе; — Ларочка, ты не возражаешь, если мы его… э-э…
Она поднялась с кресла с истинно королевской неторопливостью, повернулась к Сергею, сказала без улыбки:
— А знаешь, это довольно интересное ощущение — знать, что если я сейчас скажу: «Можно», — ее указательный палец уперся ему в грудь, — то тебя по стенке размажут…
— Они не посмеют! — взвизгнул он. — Ты им не позволишь! Знаешь, какие у меня теперь связи? Да они просто сгниют в тюрьме, если хоть пальцем меня тронут!
— Не-а, — широко улыбнулся Герман Александрович. — Сначала мы тебя размажем, а потом я скажу, что один тебя отделал. Я старый, мне много не дадут.
Ярослав, которому надоели разговоры, попробовал добраться до Сергея, но Лариса успела схватить его за руку.
— Ларочка, пусти! — нежно сказал он. — Я аккуратно!
— Подожди! Я все-таки не поняла, зачем он пришел? А Сережа? Что тебя настолько взволновало — мое материальное положение или моральный облик?
— Ерунда какая-то. — Убедившись, что Лариса крепко держит Ярослава, он двинулся было к дверям, но Герман Александрович был начеку:
— Куда? А ну на место! — Он схватил стул и замахнулся.
— Ни секунды не останусь в этом бандитском притоне! — не слишком убедительно заявил Сергей, возвращаясь за кресло.
— Да иди ради Бога, кому ты нужен? Только объясни сначала, какого черта ты вообще сюда приперся?
— Да так… были у меня кое-какие мысли. Теперь нет. Ты меня больше не интересуешь.
— Сережа! — ахнула она, всплеснув руками и неосторожно отпуская Ярослава. — Ты что, осчастливить меня решил? В любовницы взять?
— А почему нет? — вскинул он подбородок — Раз уж ты все равно по рукам пошла…
С коротким невнятным рычанием Ярослав прыгнул вперед. Сергей толкнул в сторону кресло и рванулся к выходу, но не успел — пальцы Ярослава сомкнулись на вороте его рубашки. Брызнули пуговицы, Сергея развернуло на месте, и наконец-то с невыразимым наслаждением Ярослав впечатал кулак ему в челюсть. Бывший муж и несостоявшийся любовник отлетел в сторону и рухнул на журнальный столик. Добавить, к сожалению, не удалось, помешала Лариса. Она нырнула под занесенную уже руку и повисла у Ярослава на шее.
— Хватит разгром устраивать! Слава, я кому сказала! Ладно этого придурка, ты же мебель ломаешь!
Герман Александрович присел возле Сергея, поднял валявшуюся на полу ножку столика, повертел в руках, вздохнул:
— Вот видите, молодой человек, одни неприятности от вас…
Тот только застонал и слабо пошевелился.
— Нет, я еще хоть один разок. — Ярослав тем временем все еще пытался оторвать от себя Ларису, но она держалась крепко.
— Слава, да плюнь ты на него, ты меня послушай! Слава!