Не было бы счастья
Шрифт:
Вот урод! Он назвал ее курицей и малолеткой, этот старый хрен! Женька готова была вцепиться ему в физиономию, но вместо этого лишь надменно выставила вперед подбородок. Она будет выше этого! Она ни за что не даст втянуть себя в базарную склоку! Она не станет спорить с недоразвитым питекантропом, который никакого понятия не имеет о приличиях и обыкновенном человеческом сочувствии.
— Это вам что ли надо сочувствовать?! — усмехнулся он.
Оказывается, она все это произнесла вслух! Как ни странно, питекантропа он
— Вы ловко сумели воспользоваться ситуацией, — презрительно заявил Илья, — и сели на шею моим родным, ничуть не смущаясь. Вам что, надоели свои родственники, да? Решили спрятаться от нежных родителей в чужом доме?
— Отойдите от двери! Я сейчас же уйду.
— Ну конечно, — скривился он, — а потом подадите на меня в суд за причинение морального ущерба. Не денег жалко, а времени и нервов, понятно вам?
Женя, дрожа от ярости, спокойно заявила, что ничто подобное ему не грозит и он может подтереться своими деньгами, а время смело потратить на прием к психотерапевту.
— Так вы еще и хамка! — удовлетворенно констатировал Илья.
— Чья бы корова мычала, — брезгливо заметила Женя, мусоля в руках пояс халата.
Илья ехидно скривил губы, перехватив взглядом ее нервные движения.
— Вы что, хотите меня соблазнить? — с отвратительной ухмылочкой осведомился он.
— Да я скорее соглашусь выйти замуж за макаку! — выпалила Женька.
— Бедная макака! — покачал головой Илья.
Это начинало его забавлять. Раскрасневшаяся девица была сказочно хороша, и гневные молнии в ее глазах ничуть не пугали Илью, а только веселили безмерно. От раздражения и следа не осталось, в голове вдруг закрутилась какая-то легкомысленная мелодия, и захотелось пуститься в пляс, схватив в охапку юную львицу, дрожащую от ярости.
Он до такой степени был поражен собственными мыслями, что тихонько рассмеялся.
Женька обескураженно покосилась на него исподлобья.
— Что? — улыбнулся ей Илья.
Она машинально отметила про себя, что улыбка получилась замечательная — свободная, простодушная, без тени иронии. Почаще бы ему улыбаться…
— Извините меня, — хором сказали они. И расхохотались на этот раз тоже вместе.
— Тсс, — испугалась Женька, опомнившись первой, и быстро зажала ему рот ладошкой.
На секунду Илья ощутил мягкое подрагивание ее пальцев.
— Все же спят, — смущенно объяснила Женя, одергивая руку.
Илья кивнул зачем-то. На губах остался слабый запах душистого мыла и почему-то медовый вкус. Что она, пальцы в меде вымачивает, что ли? Или крем для рук у нее на медовой основе? Или ей, как Винни Пуху, приходится добывать это лакомство прямо из улья? Или что?
Он посмотрел на нее сердито.
Женька прошептала: «спокойной ночи» и поковыляла к двери. А когда распахнула ее, вдруг услышала тихий детский плач.
— Данька, — встрепенулся Илья, меняясь в лице.
Он
— Папа?
Всхлипывающий голосок прозвучал недоверчиво, но с облегчением.
— Ты чего ревешь? — весело осведомился Илья.
— Папа! Я не реву, мне сон приснился кошмарный! Как будто твой самолет потерялся.
Илья подошел и сжал ладонями всклокоченные вихры сына, и услышал, как пульсирует жилка на взмокшем виске.
— Ты, Данила, сам посуди, — спокойно разъяснил Илья, — разве может целый самолет потеряться? Это ж такая махина!
— Пап, — дрогнувшим голосом перебил тот, — а кто там?
Илья проследил за кивком его головы. В дверях комнаты маячила невысокая фигура. Она переступила через порог и доверительно сообщила:
— Не пугайся. Это я, Женя.
И, продолжив движение, шагнула вперед. Тотчас раздался шорох игрушечных колес, вскинулись, словно два крыла, руки, взметнулся подол халата, и Женька спланировала на пол.
— Ооох…
Отец с сыном быстро переглянулись, сообща подумав о том, что неуклюжим девицам нечего шляться посреди ночи по дому.
— Живая? — прыгнул к ней Илья.
— Это она об мой джип чебурахнулась, — обстоятельно и даже с некоторой гордостью пояснил Данька, тоже перебираясь на пол.
Устроившись рядом с Женей, он подергал ее за ногу.
— У тебя сегодня день повышенного травизма.
— Травматизма, — поправила она, кряхтя.
— Идиотизма, — уточнил Илья и, решительно схватив ее подмышки, поднял и усадил на кровать.
— Вы зачем за мной поперлись?!
— Папа! Не кричи, как зарезанный! Давай мы лампочку Ильича включим и все осмотрим.
— Твоя лампочка, ты и включай, — огрызнулся Илья, жутко раздосадованный кретинским поведением незваной гостьи.
Она, между тем, молча раскачивалась на кровати, баюкая ушибленную ногу. Блин, просто ходячее несчастье какое-то!
Данька, ворча, нащупал выключатель торшера и, когда мягкий свет залил комнату, внимательно огляделся.
Джип, на котором решила проехаться Женя, валялся под столом и вроде бы был цел.
— Ну давайте оказывать первую помощь, — распорядился Данила, успокоившись, — пап, неси аптечку.
— Не надо, Дань, со мной все нормально, — пробормотала Женя.
— Да уж, нормально, — передразнил Илья, искоса разглядывая ее ногу, румяную и округлившуюся в районе лодыжки, словно колобок.
Он нехотя поднялся и пошел за льдом, по дороге размышляя, почему ему так не везет.
— Куда это он? — тихонько поинтересовалась Женька, когда дверь за Ильей закрылась.
Данька с чувством превосходства важным тоном пояснил, что папа отправился-таки за аптечкой. Дабы оказать-таки первую помощь.