Не быть волшебником

Степанов Вадим

Профессор встретил новость об освобождении невольников из картины чуть ли не плача. Оказывается он уже и сам придумал способ вернуть их обратно.

– Я добавил мощности своему выпрямителю, - рассказывал он, - и в этот раз точно бы все получилось.

– Ну, что ты, в самом деле, - успокоил его Микаэль.
– Все и так разрешилось. К тому же у меня появился повод встретиться с Росси. И, кстати, у нее нашлась отличная идея, как повысить мои шансы в предстоящей дуэли.

– И что за идея?

– Я временно перейду на другую систему, и тогда у меня будет куча времени.

–

А ведь верно, - обрадовался Белый, - как мы сами не догадались.

– Стареем.

– И не говори. Очень кстати у меня освободился аквариум, мы можем отделить твою голову, и временно там законсервировать, пока будем настраивать тело.

– Кхм, - Мика потер шею руками, - пожалуй, не стоит. Есть более простой способ. Перейти.

– Но ты же в смертном теле, как ты сможешь это сделать?

– Росси любезно предложила помочь мне закончить этот цикл и в свежем теле уже перейти, на новую систему.

– Жалко, - понурил голову профессор, - выходит я опять ни при делах.

– Ну, что ты, перестань. Ты всегда выручал меня в сложных ситуациях, иногда только твой, так сказать, технический подход и помогал в решении вопросов.

– Ладно, - отмахнулся Белый, - не успокаивай меня.

– Ничего я тебя не успокаиваю. Все, хватит кукситься, нам пора возвращаться, тут у нас еще один товарищ в картине застрял.

– Так может, попробуем мой метод?
– c надеждой спросил профессор.

При этих словах Вика крепче прижала картину к себе.

– Я думаю, не стоит в этот раз экспериментировать, - разочаровал друга волшебник.
– Но в следующий раз, обещаю, попробуем. Ладно, нам пора.

– Подождите, - остановил их Белый, - кое-чем я смогу быть полезным. Постойте секунду, я сейчас.

Профессор умчался куда-то вглубь квартиры, но быстро вернулся, держа в руках какой-то металлический предмет, размером не шире ладони.

– Это тебе, - протянул он предмет Вике.

– Крест?
– удивилась художница.

– Это голометр, - объяснил профессор.
– Я сделал его, чтобы ты могла всегда вовремя заметить, когда погружаешься в свои изображения. Смотри, тут из левого луча выходит пучок лазера, он проходит через кривую линзу, которая стоит посередине, разбивается на два луча. На конце левого и верхнего лучей стоят маленькие зеркала. Когда пучок, пройдя сквозь линзу, попадает на зеркало левого луча, он отражается обратно на ту же лизну и от нее уходит вниз, на нижний луч, где стоит прозрачная заглушка, на которой пучок отображается как точка. Видишь?

– Да, - кивнула головой художница, разглядывая нижнюю часть "креста".

– Вот, прелесть в том, что пучок лазера, в первый раз пройдя через кривую линзу, разделяется, и так же отражается на верхнем луче. И от верхнего луча, тоже попадает на заглушку. Идея в том, что, когда пространство стабильно, пучки в нижнем луче сходятся, и ты видишь только одну точку на заглушке. А если пространство начинает колебаться, то лучи разойдутся, и точек станет две.

– Здорово, - похвалила профессора Вика, - не уверена, что все поняла. Но главное ясно, если точек на заглушке две, значит, я опять могу попасть в двумерное пространство.

–

Точно, - обрадовался профессор, - все правильно поняла.

– Спасибо, - поблагодарила художница, - всегда буду носить его с собой. Мы уже можем возвращаться?
– спросила она Микаэля.

– Конечно, - кивнул он. И когда девушка зажмурилась, чтобы сосредоточиться перед отправкой в другой мир, показал большой палец руки профессору и шепотом добавил: - круто!

На этот раз путешествия в "правильный" Париж заняло всего несколько секунд. Микаэль довольный появился в мастерской с художницей, где застал такую картину: его ученик, понурив голову, стоял и смотрел в окно, летунья с таким же убитым видом разглядывала автопортрет Росси, висевший здесь же, и только Трюфелю было не до грусти. Кот вроде рыболова, сидя на высоком подоконнике, ловил на свой хвост подпрыгивающего и звонко тявкающего черного щенка.

– Мне кажется, опять что-то изменилось, - мрачно оглядывая своих подопечных, констатировал он.
– Мы же вроде совсем недолго отсутствовали? Что происходит, чего у всех лица как на похоронах, и что это за собака? Это щенок Росси?

– Она красивая, - невпопад сказала Ариэль, продолжая разглядывать портрет.

– Она пошла звонить в этот дурацкий центр, - пожаловался Костя, - и теперь Черныша заберут.

– Так, стоп, - поднял руки волшебник, - может кто-нибудь мне внятно объяснить, что происходит и кто такой Черныш? Трюфель, прекрати дурака валять.

– А чего тут сложного, - ответил кот, продолжая играться с щенком.
– Черныш, это вот эта зверюга, которую молодежь подобрала в каком -то фольклорном центре, во время променада. Росси пошла звонить в этот центр, с целью выяснение происхождения собаки. Черныш ей показался каким-то необычным.

– Да, он очень умный, - вмешался Костя, - он нам дорогу сюда показал.

– Мне кажется, что ничего в нем особенного нет, - продолжил Трюфель, - обычный комок блох и шерсти, но дружелюбный. Но если Росси хочет позвонить - ее право, хотя Костя переживает, что у него щенка заберут.

– Да!
– подтвердил подросток.

– А с Ариэль что?
– тихо спросил волшебник.

Кот на секунду оторвался от своей игры и оценивающе посмотрел на летунью.

– Тоже мне бином Ньютона, - сказал он, возвращаясь к своей игре в рыбака, Черныш тоже был не против, и с азартом продолжил ловить кошачий хвост.
– Ревность, зависть, что там еще бывает, когда встречаются потенциальные соперницы.

– О чем ты говоришь?
– не понял волшебник.

Но ответить кот не успел, в мастерскую вернулась хозяйка.

– Мика, вы уже вернулись. Замечательно, - сказала она.
– Показывай своего ссуженного - суженого, - пошутила Росси, забирая из рук Вики картину.
– Ну, что, все не так уж плохо. Крупные четкие линии. Давай, закрепи пока картину на кульмане, и подожди меня, будем учиться извлекать людей из картин.

– Что вам сказали про Черныша?
– спросил Константин.

– О, там такая занятная история. Оказывается ваш Черныш он не совсем собака.

– То есть как "не совсем", - уточнил волшебник.