Не чужие
Шрифт:
Но приближался конец моего испытательного срока в клинике, и муж решил все-таки выкупить мои документы. Прижимая купюры к груди, вдова клятвенно обещала, что на эти деньги осыплет могилу мужа цветами. Что, как вы понимаете, не утешило меня в ситуации финансового цейтнота, в котором мы тогда находились…
– Доброе утро, Наира Григорьевна! Это Борис Яковлевич,
На часах восемь утра, на календаре – 1 января.
31 декабря я отработала полную смену и еле улизнула с новогоднего застолья в клинике, чтобы успеть хоть что-то сделать дома. Гости ушли около трех ночи…
– Спасибо, Борис Яковлевич… Я вас тоже поздравляю. Всего вам наилучшего, – бормочу я в трубку и бреду досыпать.
Через некоторое время – снова телефонный звонок. Разлепляю глаза и вижу на часах 10:00.
Еще более бодрым голосом:
– Доброе УТРО, Наира ГРИГОРЬЕВНА! Поздравляю ВАС с Новым ГОДОМ! Всего вам НАИЛУЧШЕГО!
Через два часа в трубке слышится еще более воодушевленное сообщение:
– ДОБРОЕ УТРО, НАИРА ГРИГОРЬЕВНА! Я ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС С НОВЫМ ГОДОМ!
И так раз пять еще в течение дня.
(Точно так же Борис Яковлевич будет поздравлять меня и с 8 Марта, и с 9 Мая, и со всеми другими праздниками. Непременно с раннего утра, с семикратным повторением –закрепляя материал для особо тупых соседей. Милый старик!)
Однако звонки соседа возвращают меня к реальности. У ребенка каникулы в саду, а я не смогу не выйти на работу – это вам не поликлиника Худфонда. Перебираю варианты: сказаться больной, например. Нет, шито белыми нитками. А если «ребенок заболел»? Не годится. Во-первых, я суеверна и никогда не скажу про своего сына, что он заболел, когда он – тьфу-тьфу! – здоров. Во-вторых, руководству частной клиники глубоко безразличен твой ребенок. Если ты стоишь в графике, то только апокалипсис считается уважительной причиной.
И тут мне в голову приходит милая старушка Анна Васильевна, которая работала у нас в Худфонде санитаркой. У меня с ней были отличные отношения. Только я
Анна Васильевна обрадовалась, услышав мой голос в телефоне, и с радостью согласилась «посидеть с милым мальчиком». Так у меня появилась няня на подхвате, которая покорно играла все второстепенные роли в постановках моего сына. В главных ролях, разумеется, всегда был он. Мне пришлось сшить ему плащ из старой юбки и купить меч со щитом. Роль коня неизменно принадлежала швабре.
Единственным недостатком Анны Васильевны было то, что она так и не научилась гладить утюгом с паром. Хотя я ее не просила брать на себя домашние заботы, но сидеть без дела после очередного спектакля ей было скучно. Чтобы увлажнить сухие вещи, она неизменно набирала полный рот воды и брызгала ею на рубашки моего мужа…
Жизнь опять стала более или менее налаживаться. Но впереди было еще немало сюрпризов и забот. И даже приключений…
Через год мы переехали с Нижней Масловки.
Художница С. Н., когда мы решили выехать из ее квартиры (в связи с грядущим пополнением в семье и необходимостью расширить жизненное пространство), умоляла нас остаться. Даже бесплатно.
Все-таки мы с ней здорово подружились к тому времени.
ИДУЩИЙ СЛЕДОМ
Зима началась рано. Значит, припасенных дров могло не хватить. Поэтому старуха на ночь не растапливала печь, а просто поверх одеяла накидывала старый мужнин овечий тулуп.
По утрам вставать из теплой постели не хотелось. Но она знала, что мальчики ждут ее. Ждут каждый день. Поэтому разлеживаться под толстым, тяжелым одеялом было недосуг.
Конец ознакомительного фрагмента.