(Не) чужой ребёнок
Шрифт:
– Я бы очень хотел сказать тебе, что больше не уеду никогда. Но увы. У меня там бизнес. И хотя им занимаются в основном мои партнёры, он иногда требует моего присутствия. Кроме того, мне нужно отправить сюда вещи. Они уже стоят упакованные, так что на это не понадобится много времени.
– Не поняла…
Я не уверена, что правильно понимаю его слова. Что всё это значит?
– Лиза, я вчера подписал контракт. На год с возможностью продления. Так что я теперь буду жить здесь, с вами…
– С нами? – голос резко проседает.
Интересно,
– Папа, ты правда приехал к нам насовсем? – Ваня забегает вперёд и заглядывает отцу в лицо.
– Правда.
– И никогда не уедешь больше?
– Я буду уезжать, но ненадолго. И всегда буду возвращаться.
Ребёнок так счастлив, что мне становится неловко лезть со своими уточняющими вопросами. А их целый рой!
Домой возвращаемся после обеда, и Павел сразу отсылает Ваню к соседу. Сыну не терпится похвастаться новостью о папе и новой головоломкой.
– Лиза…
Напрягаюсь. Внутренне готовлюсь к непростому разговору, не предназначенному для детских ушей.
– Я слишком форсирую события? – спрашивает тихо. – Ты не хочешь жить со мной?
– Не знаю. Всё как-то неожиданно и непонятно…
– Мне показалось, что мы теперь вместе. Разве нет?
Я не знаю, что ему ответить. С одной стороны, я сама, видимо, дала повод так думать. Но я же не знала, что речь не о кратковременной интрижке на отдыхе! Если говорить о чём-то большем, то я бы хотела, чтобы мы к этому пришли как-то иначе, более осознанно…
– Лиза… Я понимаю, что ты всё ещё обижена на меня. Я признаю свою вину по всем пунктам, но не могу изменить прошлое.
Мне нужны какие-то гарантии. Что “долго и счастливо” возможно не только в моих мечтах. Что он может быть надёжным, и никогда не предаст, и не бросит. Потому что второй раз мы с Ваней этого не переживём…
– Мне очень тяжело было после войны… Я выгорел… Не знаю, как объяснить. Тело есть, а души нет. Ем, пью, хожу, но ничего не чувствую. Жил на работе, потому что там я помогал людям и хоть как-то чувствовал, что всё ещё существую. Всё, что у меня было, до копейки, отдал другу, чтобы он бизнес свой поднял… Он хороший парень. Его комиссовали после ранения, и он волонтёрством занялся, много нашему госпиталю помогал. И я тоже постепенно подключился. Наверное, если бы не он, я бы совсем умом тронулся. Сны такие каждую ночь снились, что хоть не засыпай… И всё, что было до войны, как топором из памяти вырубило. Как будто и не было той жизни. Робот без прошлого.
– Почему к психологу не обратился? Думаешь, ты один такой?
– Стыдно было… Я же врач, а не солдат. Думал, попустит… А прошло только, когда я о Ване узнал… Как будто проснулся или родился заново. Спать по ночам стал лучше. Реакции появились, эмоции. Память потихоньку возвращается. Стыдно признаться – я даже не помнил, в каком году мы с тобой расписались и развелись… Я понимаю, это всё слабое оправдание. И тем более никак не объясняет мою дурость после развода и то, что я тебе наговорил тогда в больнице… Мне очень стыдно. Я хочу
– Ване нужен отец, – охотно констатирую факт, который невозможно отрицать.
– Я не только ради Вани. Я хочу быть с тобой. Я люблю тебя. Наверное, всегда любил. Только дурак был и многого не понимал. И я не изменял тебе тогда! У меня нет доказательств, но я уверен, что не изменял!
– Паша, ну какое это теперь уже имеет значение?
– Имеет! Для меня имеет. Я хочу быть с тобой и с нашим сыном. Я обещаю, что буду заботиться о вас и никогда не подведу! Пожалуйста, поверь мне!
Он нужен не только Ване, но и мне… Я мечтаю о мужчине, на которого могла бы опереться. Сильном, надёжном и любящем… Который будет принимать меня такой, какая я есть… Сколько бы я ни обижалась, но меня тянет к Павлу, мне хорошо с ним, будто именно он – моя половинка. Наверное, каждый может ошибиться. Если он признаёт свои ошибки, то в следующий раз не допустит их?
Я много думаю, а правильно ли поступила, поторопившись с разводом? Ведь если бы не погорячилась и отложила его хоть немного, то успела бы сообщить Паше о беременности, и наша жизнь могла бы сложиться совершенно по-другому. Если бы я в больнице сразу рассказала ему о Ване… Почему я решила, что он сам должен был догадаться?
– Лиза… – Павел видит, что я колеблюсь, и наступает. – Давай попробуем. Я уверен, что у нас получится.
И я сдаюсь… Я тоже хочу попробовать. Жизнь покажет, правильным ли было это решение.
Вечером мы собираемся и перевозим вещи первой необходимости в наше новое жильё. После крохотной квартирки оно воспринимается хоромами. Всё происходит настолько стремительно, что кажется нереальным…
* * *
Отпуск заканчивается, начинаются рабочие будни.
Выхожу на крыльцо клиники, тороплюсь домой. Сердце замирает, когда вижу пару очень похожих друг на друга красавцев. Ваня несёт шикарный букет.
– Мамочка, это тебе цветы! За то, что ты у нас самая красивая! Мы тебя очень любим!
Павел кивает улыбаясь. Наклоняется ко мне и шепчет:
– Как ты смотришь на то, чтобы я сейчас тут опустился на колено? Или стесняешься коллег и пациентов?
– Боже, Паша, ты как скажешь… – шепчу в ответ. – Давай, пожалуйста, без этих театральных постановок на публику.
А про себя добавляю: “Счастье любит тишину” и скрещиваю пальцы.
Когда мы оказываемся дома, Павел всё-таки становится на одно колено и торжественно говорит:
– Мы тут посовещались с сыном и решили просить тебя, чтобы ты стала моей женой.
– По-настоящему! – встревает Ваня.
– Лиза, я люблю тебя. Я клянусь сделать всё возможное, чтобы ты была счастлива со мной!
Я должна радоваться? А почему-то щиплет нос, и глаза намокают…
– Мамочка, теперь ты должна сказать папе: “Да”. И потом вы должны поцеловаться, – командует главный режиссёр.
– Погодите. У меня будет условие!
– Всё что угодно, – опрометчиво обещает Паша.