(Не) детские сказки: Жар-птица
Шрифт:
– Можно и так сказать, - ответила на мысль его ведьма. – К пути страшному готовлю.
– Чем он страшен? – спросил Добромир и пошел к бочке с ушатом умываться, а потом ложку деревянную, расписанную паучьими нитями брать.
Как бы ни нервничал он, а аппетит у тела богатырский никуда не делся, даже сильнее стал, будто впрок хотело запастись.
– Ты много про Кащеятуса знаешь? Оно и видно, что не очень. Он царь нежити, нелюдей и прочей погани, как Ванечка говорит.
«Хорош Ванечка, - подумал Добромир, - детина здоровенная, оглоблю
– Мне он - Ванечка! – строго сказала Ягара и вдруг нить в ее руках лопнула почти с визгом, а она клубок погладила, словно зверька какого и к столу шагнула. – Вот тебе клубок волшебный, я ему путь до замка Кащеятуса рассказала, он тебя отведет, только по нитке иди. Где она упадет, там снег растает и тропа черная проляжет. Только помни, какую бы погань не увидел, не смей на нее нападать. Вот тебе перстень Кащеев, он сам мне его дал, с ним тебя никто не тронет, но если кровь черную прольешь - смерть тебя ждет на земле Кащеятуса. Понял меня?
Она даже перстень протянутый в кулак сжала, словно была готова истину сказанную, если придется, в голову вбивать.
– Понял я, - смиренно сказал Добромир. – Даже если страх лютый придет - не сражаться с ним, перстню твоему верить.
– Верно, - одобрила Ягара и положила костяной белый перстень на стол. Камень в нем черный блеснул и стал как прежде темным, непроницаемым, словно сама пустота, свет весь пожирающая.
Даже перстень брать страшно стало, но Добромир взял его, подержал в руках задумчиво, поняв, что аж аппетит от этой пакости пропал, а Ягара беспощадная его совсем огорчила:
– Надевай на руку правую. Это обязательно, а то в земли Кащеевы не войдешь.
– А клубок? – удивился Добромир. – Он же путь знает!
По нитям Ягары он уже хаживал, ведьме доверял - проверенная она была. Да и как не верить жене дружки лучшего? Только все равно не ясно было, как нить заговоренная не туда может привести.
– Он знает, но туда, куда ты пройти не сможешь - не поведет, а коли земли сокрыты будут - ходить тебе кругами век.
Сказала, как предрекла и пошла мужа к столу звать.
Делать нечего, надел Добромир перстень и мир сразу переменился. Тот был прежний, а вроде иной: повсюду нити разноцветные тянулись, силы незримые бродили.
– Что это? – спросил Добромир, перстень стягивая.
Все сразу исчезло, а Ягара рассмеялась, к груди сонного мужа прижимаясь.
– Судьба твоя это. Как есть судьба, а ты кушай да в путь собирайся и так весь день в дороге проведешь. Повезет, если к сумеркам замок увидаешь остроносый.
Глава пятая, в которой чудеса начинаются
День стоял светлый. Солнце всю поляну залило. Снег как золото блистал. Соседская белка, пушистохвостая с ближайшей сосны к окошку прибежала, снег с его краешков смела: звала лесную девицу гулять. Нравилось ей в солнечный день бегать вокруг рыжей девушки, пока та по снегу танцует. Только Огнея сегодня не хотела танцевать.
Все
Зачем она расшивала оберегами тканый пояс, да еще мужской, она сама не знала. Сила сама его создала, сила его требовала, а руки брали нитки и выводили руны мелкими стежками - те что от темных сил оберегают, те что душу от зла хранят. Ладно обычно у Огнеи дело шло. Нить всегда ровно ложилась, а теперь все путалась. Злилась Огнея, бросала дело, ходила по избе неспокойно, затем вновь брала. Стежок. Один. Второй и снова нить в пучок сплелась, словно злая сила помешать ей хотела.
– Нет, - вдруг сказала Огнея, отбросив работу в дальний угол. – Что я как безумная? Кому это надо? Зачем? Не буду ничего делать! Не стану!
Она к окну метнулась, чтобы проверить, ждет ли ее еще белка, а та ускакала давно другие игры себе искать. Вздохнула Огнея, так и не увидев как пламя в печи полыхнуло, еще и искры белые по полу разбросало. Те быстро угасли, и следа не подав, зато Снежа встрепенулась.
Надулась сова, крыльями взмахнула, просвистела призывно!
– Не уговаривай меня, Снежа! – зло отмахнулась Огнея, не обернувшись.
Сова протяжно угукнула, почти взвыла, вытягиваясь во весь свой рост, крыльями замахала, а пламя в печи стихло.
– Ну что? – спросила Огнея устало, так словно всю душу ей этот пояс вынул. – Ну зачем мне в силу свою верить? Нет ее, Снежа. Нет! Я просто ведьма, матерью в лесу брошенная. Дочь какого-нибудь пришлого колдуна. Что в избе этой сижу? Зачем? Еще и пояса дурацкие делаю.
Посмотрела она на пояс, хотела его взять да в огонь кинуть, а рука не поднялась.
Снежа ей тоже не ответила. Она нахохлилась, в круглый белый шар превратилась, клюв в пух спрятала и глаза свои прикрыла – дескать, не говори со мной, глупая девочка, видеть тебя не хочу.
– Ну и не надо! – в ответ обиделась Огнея и на печь взобралась.
Там у нее под подушкой блюдце лежало серебряное, через которое она мир видела. Уселась она поудобнее, подушками обложилась, блюдце на колени уложила, а потом как взмахнет рукой. Бусина красная из рукава на обод упала и побежала по кругу, пока блики в серебряной глади картиной не стали. Сначала туманной, потом ясной.
Любила Огнея первым делом на зал царский смотреть.
Там часто что-то интересное повидать получалось. Купцы заморские то диво-дивное привезут, то дары, для Огнеи все равно чудесные.
Зал обычно светом был залит, а тут темно, хмуро, тучи будто за самим окном стоят. Да такие густые, что ничего за окном нельзя было различить, и свечи полумрак не разгоняли. Да и на троне царском не тот царь сидел.
Давно Огнея не смотрела на людей. Она к скоротечности их жизни привыкнуть никак не могла, все забывала, что если снег сошел и снова выпал, в мире людском все трижды перемениться успело. Привыкла она к царю прежнему. Белобородому, улыбчивому. Глаз у него был добрый, светлый. И имя ему было под стать - царь Светар.