Не для любви
Шрифт:
— Игорь? Ольга ничего мне не говорила.
— Ну а что ты хотел? Ольга твоя — женщина с секретами. Как ты так попал, Глеб, а? Что за преемственность поколений — от отца к сыну? Может, ещё женишься на ней?
— Может, и женюсь.
— Ты, Глеб, как в сказке: младший вовсе был дурак. Хочешь, чтобы над тобой весь город потешался? Все знакомые, друзья и деловые партнёры? Нам только этого позорища не хватало! Тебе двадцать девять, жениться и вправду пора, но не на этой же?! Присмотрись лучше к Маше Долматовой.
—
— Я бы женился, брат, но я староват для Маши, да и женат давно.
— Значит, не судьба нам с Долматовыми породниться, — давая понять, что разговор окончен, Глеб снова отвернулся к компьютеру. — Я вам не племенной жеребец на выданье.
— Если готов жениться на Ольге, — спросил Михаил у спины младшего брата. — Что же прячешь-то её? Почему ни на одном мероприятии с ней не появился? Почему в свет не выходишь с ней? Молчишь? Вот и молчи дальше, но пока молчишь, думай. Только головой думай, а не тем, чем ты думаешь, начиная с прошлой осени.
Михаил вышел из кабинета и осторожно прикрыл за собой двери. Глеб долго смотрел в монитор невидящим взглядом, а потом с силой ударил кулаком по столу.
* * * * * * * * * * * * * *
— Глеб, почему ты никогда не говоришь мне, что любишь меня? Ведь я же знаю, что любишь.
— Вот это да! Я думал, что ты спишь, а тебя на разговоры потянуло, — Глеб, улыбаясь, погладил Ольгу по плечу и поцеловал в макушку.
— Глеб…
— Ну ты же сама сказала, что и так знаешь. Зачем говорить об очевидных вещах? Лучше давай поговорим о неочевидных. Почему ты не рассказала мне о том, что Игорь пытался за тобой приударить ещё осенью?
— Это важно, Глеб?
— Очень.
— Вы родные братья, Глеб, и что бы ни случилось, останетесь братьями. Тот разговор с Игорем Ивановичем никак не повлиял на наши с тобой отношения и на развитие событий, так зачем вбивать между вами клин?
— Ну если так, то ладно. Только в следующий раз, если произойдёт нечто подобное, сразу рассказывай обо всём мне, хорошо, Оля?
— Обещаю, — Ольга подняла ладонь.
После этого немного помолчала, а потом снова заговорила.
— Глебушка, скоро год пройдёт после ухода Ивана.
— Да, помню, — кивнул Глеб.
— Давай поженимся после того, как траур закончится? — Ольга легко провела пальцами по груди Глеба и почувствовала, как он замер после её слов.
— Вот так сразу поженимся? — тихо спросил он.
— Конечно! — Ольга приподнялась на локте и заглянула в любимые глаза. — Я буду тебе хорошей женой, Глебушка! Очень хорошей. Всю жизнь тебя любить буду. Клянусь, ты ни разу не пожалеешь о том, что на мне женился, даже на секундочку.
— Так сильно хочешь замуж за меня?
— А ты сомневаешься, Глеб?
— И на многое готова ради того, чтобы я на тебе женился?
— На многое. Да почти на всё, кроме преступления.
— А если я тебя попрошу помочь моей семье, Оля?
— Каким образом, Глеб?
— Нужно обольстить паренька
— Глеб, ты серьёзно? — нахмурилась Ольга.
— Разве похоже, что я шучу? Всё очень серьёзно. Если нам удастся помочь Кислицыным, это обернётся для компании огромной выгодой.
— И что, после такого ты женишься на мне? Сразу? — недоверчиво спросила Ольга.
— Я когда-то тебе лгал? Хоть раз? — серьёзно спросил Глеб.
Ольга долго и пристально вглядывалась в его лицо, а потом тяжело вздохнула:
— Ну хорошо. Расскажи мне подробнее о том, что нужно сделать.
Глава 9
Была поздняя весна, почти лето; тот период, когда всё в цвету, а голова кружится от обилия ароматов и ярких красок.
Ян, как и большинство уважающих себя фотографов-урбанистов, не пропускал в эти дни ни одного заката и ни одного начавшего цвести растения. Выяснив это, Ольга решила не усложнять самой себе задачу.
Она просто появилась однажды вечером в парке около утиного болота. Именно эта часть парка, помимо множества плакучих ив, радовала обилием распустившейся белой сирени, которую Ольга обожала.
Для "случайной" встречи с Яном Ольга выбрала длинное и лёгкое платье цвета кофе с молоком, светлые сандалии и лёгкую кремовую шляпу с узкими полями. На шее, на тонком шнурке, болтался самый простецкий фотоаппарат, "мыльница", как называли его в народе.
Фотографию самого Яна Ольга видела заранее, потому найти среди гуляющих в парке высокого, стройного парня с шапкой вьющихся русых волос для неё не составило труда. Ян был в джинсах и светлой рубахе-распашонке, и ничто не выдавало в нём принадлежность к одной из самых влиятельных семей в городе.
В какой-то момент Ольга, изображая праздно гуляющую болтливую дамочку, просто подошла к Яну и, протягивая свою "мыльницу", попросила парня запечатлеть её на фоне одного из незатейливых пейзажей.
До сих пор Ольге, дожившей к этому моменту до двадцати семи лет, не приходилось соблазнять мужчин сознательно и целенаправленно. Всё получалось как-то само собой, или сами мужчины думали за неё.
Потому, откровенно говоря, она не верила в необыкновенную действенность своих чар. И продолжала не верить даже тогда, когда увидела неподдельный интерес в светло-карих глазах Яна Кислицына.
Скорее всего, парень просто созрел для отношений, и всё с ним изначально было нормально. Все люди разные. Кто-то уже в шестнадцать лет испытывает жгучее, непреодолимое влечение к противоположному полу и вступает в отношения, а кому-то нужно больше времени для созревания.
Как выяснилось, с парнем всё было абсолютно нормально, а его заполошный родитель бил тревогу совершенно напрасно.
Как бы то ни было, Ольга оказалась в нужное время в нужном месте: Ян, глядя на неё со смесью некоторого профессионального превосходства и чисто мужского интереса, посоветовал убрать подальше "мыльницу".