Не для печати!
Шрифт:
— К тому же так вам не придется срывать с места Лиз и ее семью, — как бы невзначай бросила Джоанна. При этих словах кусочки головоломки встали на место.
Внезапно Ник увидел ход ее мыслей с ослепительной ясностью. Джоанна подумала, что он рассматривает должность менеджера на фабрике О'Хэнлон в качестве шага вперед в отношениях с Лиз. Очевидно, она предположила, что они пока не живут вместе. Ник сдержал сухую улыбку: и что ему на это ответить? Они с Лиз виделись всего раз в жизни, к тому же она до сих пор считает его другим человеком, и, возможно, клиническим психом.
—
— Нет, вовсе нет, — уклончиво ответил Ник.
Вместо ответа Джоанна угрожающе громко расхохоталась.
— Что ж, прекрасно. Гибкость, вот что мне нужно. Я с самого начала поняла, что вы идеально подходите для этой должности. Прошу вас, определитесь с решением к началу следующей недели. Не думаю, что открою тайну, сказав, что вы намного опережаете своих конкурентов. Я могу предложить вам очень интересные возможности. Хотите, я заеду через какое-то время, и мы все обговорим? В начале следующей недели я как раз собиралась в Лондон, если хотите, я могла бы заглянуть к вам по дороге на станцию.
— Вы едете в Лондон по делу? — спросил Ник, поддерживая разговор и желая выиграть время, чтобы все обдумать.
— О нет, из чистейшего удовольствия, — промурлыкала Джоанна. — Опять хочу сходить на выставку Сандфи, на этот раз в Лондоне. Я не говорила, что купила одну из его новых скульптур?
Ник ощутил легкое трепетание в животе. Похоже, ему никак не удавалось освободиться от своего альтер эго. Они с Джеком Сандфи срослись, будто сиамские близнецы. Лиз Чэпмен и Джоанна О'Хэнлон, Джек и Ник. Цепочка замкнулась. Ник хмыкнул.
— Что вы говорите. Очень мило. И что это за скульптура? — он изучил каталог вдоль и поперек.
Джоанна опять засмеялась и заговорила более низким и заговорщическим тоном.
— «Волна страсти», вы, должно быть, ее видели. Восхитительная работа. Большая и невероятно сильная, словно заряженная животной энергией. Это была любовь с первого взгляда, Ник, можете мне поверить. Я такая, знаете, когда вижу что-то, что мне действительно хочется, готова весь мир перевернуть, лишь бы это заполучить.
— И когда вы хотите заехать? — поспешно проговорил Ник, проглотив комок в горле. — У меня на следующей неделе совершенно безумное расписание.
Она опустила голос до гортанного, томного мурлыкания.
— Я заставляю вас нервничать, Никки?
Пораженный Ник рухнул на табуретку.
— Нет, вовсе нет, Джоанна, просто я… — Тишина разверзлась перед ним бездонной ямой, и он понял, что не в силах через нее перепрыгнуть.
— Может, во вторник, примерно в десять тридцать? О'кей? — произнесла Джоанна совершенно нормальным голосом.
— Договорились.
— Прекрасно, до встречи, мой красавчик, — промурлыкала Джоанна.
Ник готов был уже закрыть на все глаза, но вдруг понял, что если он не остановит ее сейчас, то такой возможности больше не представится. Он должен поставить ее на место.
— Вообще-то, Джоанна, прежде чем мы закончим наш разговор…
— Угу? — проговорила она мягким,
— Не хочу водить вас за нос. Я бы хотел отказаться от должности. Собирался вам сегодня позвонить, но вы меня опередили. Вообще-то я планирую открыть собственное дело.
— Собственное дело? — она не поверила своим ушам.
— Именно, но пока все не наладится, я не хочу уходить из «Ньюленс». Я уже давно собирался это сделать. И когда увидел ваши мастерские, принял окончательное решение. Я просто ждал подходящего момента.
— Полагаю, Лиз Чэпмен приложила к этому руку? — съязвила Джоанна.
Ее ответ был столь неожиданным, что Ник замялся на несколько секунд, а потом улыбнулся.
— Да, вы правы. В каком-то смысле так оно и было, да. Вы, наверное, думаете, что я совсем выжил из ума… — но, прежде чем он успел договорить, Джоанна О'Хэнлон бросила трубку.
Ник улыбнулся еще шире и потянулся. Он почувствовал, что судьба наконец-то ему улыбнулась.
Тем временем на Балморал Террас стрелки часов двигались к десяти, и Лиз уже поняла, что утро выдалось не из легких. Она уже целую вечность разговаривала с Марией Ладлоу, редактором журнала «Чао», и у нее не было ни единой возможности вставить в разговор хоть слово.
— Дело в том, — тараторила Мария противным и требовательным голосом, — что Джеку Сандфи ужасно не терпится поскорее организовать интервью. Сегодня утром я прослушала сообщение на автоответчике от его агента. Он хочет знать, можно ли назначить интервью на пятницу или субботу.
Я понимаю, что все происходит в огромной спешке, Лиз, но мы должны ковать железо, пока горячо. Джек Сандфи печально известен своим непостоянством, хотя есть и хорошие новости: он предложил вам встретиться и поговорить с ним за обедом.
Если бы у Лиз между шеей и плечом не была зажата трубка и одновременно она не пыталась тихонько стянуть резиновые перчатки, она бы покачала головой, не в силах поверить тому, что услышала. Похоже, Джек твердо настроился повидаться с ней снова, чего бы это ни стоило, и в качестве дополнительного бонуса редакция «Чао» готова была выложить кругленькую сумму в качестве платы за услуги. Что она теряет? Парень попался упрямый.
— О'кей, — пробормотала она, признавая поражение.
События прошлого вечера все еще переполняли ее мысли, как темный туман: рыжеволосая женщина в фойе, Клер и Майк. Она планировала провести день дома, спокойно занимаясь делами, чтобы вернуть ощущение порядка и контроля над всем, что происходит в ее жизни.
Когда зазвонил телефон, она стояла на четвереньках и отскребала что-то пушистое с задней панели холодильника. В открытом холодильнике на поддоне лежали: протухшие сосиски, маленький увядший листик салата, два сморщенных красных перца и корочка сыра для мышеловки. Она распахнула холодильник, чтобы льдины, нависшие на морозилке, оттаяли и упали, прежде чем Лиз отобьет их колотушкой для мяса. За ночь морозильник зарос сталактитами настолько, что дверца уже не закрывалась; мисс Ладлоу выбрала как нельзя более подходящее время для звонка.