Не доставайся никому!
Шрифт:
Андрей появился минут через пять. Сел с ней рядом в точно такой же позе. Помолчал немного. Потом сказал:
– Это не он, Алиска. Ничего такого не думай, поняла?
– А как надо думать, Андрюша?
Она шмыгнула носом, сидеть было холодно и неудобно, и под левой лопаткой болело все сильнее, и реветь хотелось долго и с упоением. И восклицать каждую минуту: что же так все плохо-то, господи, почему все это происходит с ней?!
– Ему ее подбросили, – твердым голосом взрослого мужика откликнулся подросток. –
– Не ругайся, – вяло сказала Алиса.
– Мы с ним в воскресенье по домам пошли, – начал рассказывать пацан, пряча подбородок в замызганный воротник легкой курточки. – Узнали, что и как. И я кое-что выяснил, а он ваще… Пришел отрешенный какой-то, честное слово. И начал меня гнать от себя. Я не понял и в крик. А он знаешь что сказал?
– Что?
– Она меня, говорит, узнала!
– Кто?
– А я знаю! Ни слова больше. И стал меня гнать, и тебя велел предупредить. Чтобы ты уехала. Потом успокоился маленько.
Голос у мальчика подскакивал в такт коленкам. Ему было невыносимо холодно в летних кроссовках на тонкой подошве, в футболке без рукавов и джинсах, но он должен был досказать все до конца, чтобы Алиса не думала ничего плохого. Дядя Петя больше всего этого боялся. Больше всего!
– Мы с ним из магазина с пряниками, колбасой, а тут возле двери уже мусора, – не умолкал Андрей. – И понятые с рожами любопытными. Что-то понудили, открывай, говорят. Он открыл. Они сразу в шкаф, будто в окно за ним наблюдали. А окон-то в хате нет!
– Окон нет, – кивнула Алиса, собирая в кучку мысли и чувства.
– Достают оттуда отвертку такую длинную, заточенную под шило. Все в мешочке, аккуратно. Ваше, спрашивают? Дядя Петя ухмыльнулся так вот, – посиневшие губы Андрюхи попытались сложиться в ироничную улыбку, не вышло. – И говорит, нет, не мое. Они все равно начали по бумаге строчить. Он тогда на меня глянул, головой мотнул и сказал, не верь. Сказал, все-таки достали, суки.
– Не ругайся! – оборвала его Алиса и по коленке легонько шлепнула.
– Не буду, – покладисто отозвался Андрюшка, вскочил с ледяной трубы, отморозившей ему зад, потянул теперь уже он и ее. – Идем, Алиска, а то замерзнем. Нас даже оттаивать теперь некому. Дядю Петю забрали.
– Забрали, – она послушно сделала за ним шаг, другой. И все же не выдержала и заревела. – Как же он теперь, Андрюшка? Давно забрали-то? Я даже не знала! Он теперь думает, что я…
– Он уже три дня там, – мальчишка взял ее под руку, сочувственно засопел. – Когда его выводили, он шепнул мне, чтобы я тебе сказал: это не он! Очень он за тебя переживал, Алиска.
– За то, что в тюрьму сядет, не переживал, а мое мнение его волновало? Чудак, ну какой же он чудак.
– Не, Алис. Он не чудак. Он умный очень. Он все сразу понял. И когда его уже вывели, он этому участковому с улыбочкой говорит…
– Сашка? Там был Сашка?! –
– Может, не до того ему было, – неуверенно пожал худенькими плечами подросток. – У него же тоже в семье какие-то неприятности.
– Да? Какие?!
Она удивленно вскинулась. Чтобы Сашка не поделился с ней – такое редко случалось. Обычно ему нравилось, когда она его жалела.
– Так что-то с тещей, тетки болтали, – подергал плечами Андрюшка. – Я не вникал.
Ах, это! Ну, тогда понятно, почему он не позвонил и не попросил о сочувствии. Он лучше других знал, как они с Марией Ивановной «обожают» друг друга.
Глава 8
– О, господи!!! Погодите вы!!! – громко застонал Макс, долго и безуспешно пытающийся понять хоть что-то из их сбивчивых нервных рассказов. – Вы меня запутали окончательно! Давайте снова и по порядку.
Если по порядку, то Максим нагнал их, уже когда они входили в подъезд. Закричал: «Эй-эй, погодите, возьмите меня с собой». Воткнул ботинок в щель между тяжелой дверь и металлическим каркасом. И попытался просунуть туда один из пяти пакетов, которыми был нагружен.
– Максим! – радостно завопила Алиса. – Максим, миленький, как же здорово, что ты здесь!!!
Она широко раскрыла дверь и повисла у него на шее, совсем позабыв про давешние обиды, что он ушел, не попрощавшись, и даже номера телефона не оставил на зеркале, и вообще не поцеловал ее на прощание.
– Я поцеловал, – возразил он, когда Алиса надула губы по этому поводу. – Еще как целовал. Но ты спала. И зачем писать, не люблю я этого, все равно собирался вернуться?
– А номер телефона? – сурово сведя брови, вступился за нее Андрей. – Номер-то можно оставить?
– Вот тут ты, братец, прав, – признался виновато Максим. – Номерами телефонов надо было обменяться еще тогда, когда я сбил тебя в коридоре. Не было бы такой путаницы. А то у Толика про тебя стал справки наводить. Тот только плечами пожимает и мычит неразборчиво. Подруга твоя так вообще меня запутала дальше некуда. Ладно, проехали. Идемте разбирать покупки.
Он столько всего накупил, что не вместили ни полки шкафов, ни холодильник.
– Ну, куда столько? – ахала Алиса, ухватив за хвостики два ананаса. – Их даже хранить негде. Все забито.
– А чего их хранить? Их есть надо, правда, Андрей?
Андрюшка согласно кивал, звучно сглатывал слюну и только успевал разгружать пакеты. Потом они все вместе обедали. Потом перебрались в гостиную за круглый стол, где совсем недавно Аристов нагадал ей то самое счастье, от которого у Алисы теперь кружилась голова и отчаянно колотилось сердце. И Максим приступил к детальному допросу.