Не дразни меня
Шрифт:
– Моему отцу ведь это не грозит.... пока?
Шумно выдохнув, Валентинов понижает голос:
– Вашего отца нужно лечить. И не здесь.
– В наркологической клинике?
– Да. Закрытой. И желательно заграницей.
– Он не согласится, - качаю головой.
– Это я уже понял. Поэтому...
– разводит руками, - Ничем помочь не могу.
В подавленном настроении я выхожу из кабинета и иду в палату к отцу. Понятия не имею, захочет ли он меня видеть, но все равно попытаюсь с ним
Стук моих каблуков и шаги четырех охранников, отлетая от голых стен и пола, кратно множатся и оглушают. Не верю, что есть необходимость в сопровождении, но спорить с Адамом бесполезно. Я так и не смогла до него достучаться.
Палата моего отца расположена в отдельном крыле для особых пациентов. Найдя дверь с нужной табличкой, стучу три раза и открываю.
– Пап... это я.
Оторвав голову от подушки, сощуривает глаза. Изможденный, с пожелтевшей кожей, выглядит значительно старше своих лет.
– Заходи.
Кивнув охране, я переступаю порог и закрываю дверь. В палате тепло, немного душно и пахнет лекарствами и хлором.
– Как ты?
В последний раз мы очень плохо расстались. От него всё ещё фонит раздражением в мой адрес. Ни намека, что рад видеть меня.
– Нормально. Одна пришла или с овчарками?
– Какая разница?
– отвечаю уклончиво, усаживаясь на стул из прозрачного пластика.
Отец отводит глаза и уставляется в потолок.
Я молчу, не знаю, как подступиться и с чего начать. Мама говорит, он все принимает в штыки.
– Как ты себя чувствуешь?
– начинаю осторожно, - У тебя что-нибудь болит?
– Ничего не болит.
– Доктор сказал, капельницы, которые тебе ставят, должны вывести все токсины. Сразу станет легче.
– Я начал продавать имущество. Активы тоже, - вдруг говорит он.
– Зачем?
Оцарапав саркастическим взглядом, отец усмехается.
– Чтобы после моей смерти уродам ничего не досталось.
– Папа...
– расправляю складки на коленях едва заметно дрожащими пальцами, - Что бы с тобой ни случилось, прямая наследница мама.
– У неё нихрена нет! У нас брачный договор. Иначе ее убрали бы сразу после моих похорон.
– Что?!
Я не знала. Мама ни разу не поднимала эту тему.
– Когда я сдохну, все автоматом переходит тебе, а значит и Лютым тоже.
Обида хватает за горло. Он готов оставить меня без наследства, только бы Литовским ничего не перепало.
– Ты думаешь, они нуждаются в твоих деньгах?
– восклицаю я, - Думаешь, им нужны твои автозаправки и японские подержанные тачки?
– Я не отдам им ни копейки. Все деньги от проданного лягут на счета твоей матери. Если он пнет тебя под зад, то это и твоя подушка безопасности тоже.
– Мне ничего не нужно...
– начинаю я, но в этот момент
Бросившись к небольшому холодильнику, вынимаю из него бутылку воды и наливаю в пластиковый стаканчик.
– Вот...
– придерживая за плечи, помогаю отцу попить.
Он делает несколько маленьких глотков и обессиленно падает на подушку.
– Не нужно и не надо.... Я не навязываю.
– А ты помирать собрался? Для этого так пьешь?
– Твой благоверный не даст мне пожить, - отвечает с тихим равнодушием.
– Адам тебя не тронет. Я взяла с него обещание.
– Дура, - хмыкает он, - Нашла, кому верить.
Переведя разговор на тему его здоровья и переживаний мамы по этому поводу, я провожу с отцом ещё двадцать минут, после чего, клюнув в щеку, ухожу. На душе муторно.
Охрана, дожидавшаяся меня в коридоре тут же группируется и следует за мной. Дойдя до конца коридора, я останавливаюсь у окна и вынимаю телефон из сумки.
– Мне позвонить нужно, - сообщаю, оборачиваясь.
Не приближаясь ближе, чем положено, они дают мне возможность поговорить с мужем.
– Яра?... Освободилась?
– отвечает на третьем гудке.
– Да. Мне нужно в торговый центр заехать.
– Хорошо.
Глядя в окно с высоты четвертого этажа, насчитываю глазами три глянцевые крыши наших внедорожников. Водители двух из них, стоя у машин, расслабленно курят.
Мама тоже сегодня отца собиралась навестить. Нехорошо получится, если мы все здесь столкнемся.
– Ты сегодня приедешь?
– Приеду.
С того самого случая он каждый день ночует дома, но я зачем-то продолжаю цеплять остатками своей обиды.
– Яра.... всё нормально?
– Да. Папе уже лучше.
– Ясно, - отвечает негромко, - Целую. Пока.
Отключившись, я убираю телефон в сумку и вдруг замечаю активность около внедорожников. Открывшаяся дверь одного из них выпускает... Леньку.
Застыв на месте, я не отрываю от него взгляда. Расстояние приличное, но я не могу ошибиться. Это он! Его вихрастая голова, вздернутый нос и кривая усмешка.
Спрыгнув с подножки, он пожимает руку одному водителю, затем второму и, закурив, быстро шагает вдоль здания.
Осознание и шок наваливаются невыносимой тяжестью. В голове раскручивается карусель, отматывающая хронику событий назад.
Осведомленность Адама о моем визите к родителям, мой неудавшийся побег, наша с Леней переписка... покушение на Марата.
О, Господи...
Он человек Литовских?! Предатель?
Сорвавшись с места, я лечу по коридору к лифтам. Охрана пытается догнать меня, но в лифт успевает заскочить только один из них.
– Ярослава Евгеньевна, всё в порядке?
– Более чем.