Не ДРД единой
Шрифт:
— Илья? На два слова?
— Разве что на два — у нас занятие вот-вот начнется.
Таращились на нас с огромным интересом. Наверное, со стороны мы походили на рассорившихся любовников, очень уж странно выглядела Дарина. Но стоило нам чуть отойти, как она зло зашипела:
— Ты что творишь, паршивец?
— Дарина, ты о чем?
Режим соблазнения включился сам. Исключительно в целях самозащиты, поэтому следующую фразу целительница сказала куда мягче, нежным воркующим голосом:
— Не притворяйся, что ты не знаешь о желающих увеличить магическую
— Как я могу не знать? Сам не так давно к подобным относился. Так что большое тебе человеческое спасибо, Дарина, еще раз. Расцеловал бы, но не при свидетелях же.
— Можно и без свидетелей, — она придвинулась настолько, что я ощутил упругость ее груди. Весьма соблазнительную упругость. Похоже, Грабина напрочь забыла, зачем она вообще хотела со мной поговорить. — Как насчет этого вечера?
— Дарина, радость моя, мое решение неизменно. Мне понравился результат, но не понравилось, как мы с тобой тогда смотрели видео.
Она словно бы очнулась от сна, опять разозлилась и выпалила:
— А не понравилось, так нечего на меня людей натравливать. Продолжишь — я Арине Ивановне пожалуюсь.
— Кажется, мне придется жаловаться ей самому. Мало того что ты на мне испытываешь непонятно что, так еще и лезешь с какими-то странными претензиями.
От упоминания Живетьевой в таком контексте Грабина окончательно избавилась от моего воздействия и испуганно прошептала:
— Илья, ради бога, не надо. Только не это. Все. Забыли. У тебя нет ко мне претензий, у меня — к тебе, ладушки?
— Разве я могу отказать такой красивой девушке? — согласился я и сразу подлил дегтя в патоку: — Я все забыл, но до первого косяка с твоей стороны. Все же Дарина, это был перебор — использовать меня как лабораторную крысу.
Оправдываться она не стала. Решила, что я все равно не поверю, как не поверил и раньше, поэтому бросила:
— Считай, что меня уже нет.
Она попятилась, развернулась и рванула по коридору, как будто за ней гнались изнаночные твари, провожаемая насмешливым фурсовским: «Такая любовь, такая любовь…» Остальные в группе оказались с понятием и сделали вид, что ничего не произошло, хотя посматривали вопросительно. Но я ничего объяснять не стал и вообще сделал морду кирпичом, чтобы даже не думали лезть с вопросами.
Хотя, конечно, поведение Грабиной их вызывало, поскольку девушку постоянно бросало из одной крайности в другую. Конечно, это можно было отнести на какие-нибудь временные физиологические проблемы, но, если такие начнутся у всех в моем окружении, будет плохо. Нужно как-то научиться дозировать Соблазнение. А то выходит то густо, то пусто. Баланса нет. И осознанности.
«Да кто таким осознанно пользуется? — насмешливо бросил Песец. — Это реально почти инстинктом идет. Все практики, завязанные на ментал, тяжелее всего отрабатываются. Так что лучше использовать только на тех, кого не жалко. Правда, они периодически включаются сами не тогда, когда нужно. Но это временно. В одном я уверен: настроится рано или поздно».
Тут весьма кстати наконец появилась преподавательница, сделала удивленный вид, обнаружив
Задание сегодня оказалось несложным, но муторным: важно было выполнять условия в точности. Малейший сбой на любом этапе — и все, начинай заново. Ингредиенты были из самых недорогих, без изнаночных компонентов, так что можно было тренироваться хоть до посинения или до закрытия академии на ночь. При этом зелье само по себе особого значения не имело, было из разряда тренировочных: по результату смотрели, насколько алхимик готов к скрупулезному следованию рецептам.
Так что во время занятий никто не отвлекался, а после я сразу ушел, не желая выслушивать намеки на роман с красоткой-целительницей. Грабина, конечно, была хороша как конфетка, но под блестящей оберткой там был совсем не шоколад, хоть и коричневого цвета.
Дядя меня уже ждал дома.
— На полигон? — спросил он. — Как думаешь, Шелагин подойдет?
— Конечно. У него слишком много вопросов. Так что обедаем — и едем. До Полигона нам надо забрать мои заказы.
— Модули или контейнер? — обрадовался Олег.
— Ни то ни другое. Заготовки под артефакты, — обломал я его. — Как сказал Песец, на первом уровне работать придется в минус.
— Зато с остальным в плюс, — не расстроился дядя. — Но, Илюш, не высоковата нагрузка? Тебе бы вообще притормозить. Выгоришь.
— Живетьевых отцепим — приторможу. Пока я слишком слаб. А Песец следит, чтобы я не выгорел.
— Следит, как же. Знаю я, за чем он следит и каждое утро и вечер проверяет.
Олег загрустил, понимая, что если я слаб, то он вообще не котируется, пусть всегда полагал своей основной ценностью мозги, а не магию или умение сражаться на клинках. Аппетита это ему не испортило, и пообедали мы не без удовольствия.
— Чуть не забыл, — спохватился Олег. — Ольга говорила, что нужно будет товарный знак регистрировать. То есть сначала разработать, а потом зарегистрировать. Свой они под нашу продукцию не отдадут.
— Нам и не надо что-то пускать под их фамилией, — заметил я. — Ты у нее не спрашивал, к кому можно обратиться?
— Как-то упустил, — сконфузился Олег. — О чем только ни болтали, а про главное забыл.
— Поинтересуйся.
— Что будем брать в качестве товарного знака?
— Не будем плодить сущности и возьмем силуэт песца или только головы.
«Почему только головы? — забеспокоился симбионт. — Я весь хорош».
«Символ мелкий, поэтому больше шансов углядеть твою хорошесть, если будет только голова».
«Тогда ладно. Не возражаю. Хотя за использования образа положены отчисления…»
Не знаю, какие отчисления он собирался брать, но на всякий случай я предупредил:
«Мы модель подберем из тех, чей образ отчислений не потребует».
«Да я тоже не требую, — пошел на попятную симбионт. — Я вообще образ сферического песца в вакууме. Идеальный образ. Лучше меня вы просто ничего не найдете. А насчет отчислений я просто пошутил. Ха-ха-ха. Сам подумай, как я их получу?»