Не единственная

Миленина Лидия

Тело и лицо Эдора передернуло, словно волна пробежала по всем его нервам. Он встал.

— Именно поэтому я так и поступил. Ты любишь его, и из-за этого в твоем сердце нет места для меня. Я должен был убрать его из твоей жизни… Мне больно видеть тебя, Аньис. И боли столько же, сколько и наслаждения. Но я архоа, я не отступил. И знаю, что это место найдется… А что касается грабежа и убийств… А ты задумывалась, сколько человек убил твой муж? Ему много сотен лет, у него за спиной сотни убийств. И люди гибли тысячами, когда он отправлял их в бой ради своих игр.

Как сейчас.

— Он всегда действует ради благой цели! — жестко сказала Аньис. — Как солдат в бою…

— Но эти же солдаты гибнут по его воле. И многим из них наплевать на высокие цели, которые ставит твой муж. Я, по крайней мере, не говорю, что убиваю ради благой цели. Если только сущности ада…

— Ты неисправим, — прошептала Аньис. Но что-то в ней сдвинулось. Она больше не могла его ненавидеть. — Отпусти меня Эдор… — еще тише прошептала она. — Я просто прошу об этом… Если любишь, отпусти. И я поверю в твою любовь… А когда-нибудь мы снова можем стать друзьями…

Смесь чувств отразилась в его лице. Досада, боль, понимание… В этот момент Аньис показалось, что он готов сдаться, махнуть рукой. Отпустить ее. Но это длилось лишь мгновение. Эдор скрестил руки на груди и отвернулся.

— Нет, Аньис. Я архоа, и я не отступлю. К тому же… Стоит мне отпустить тебя, и ты отправишься прямиком в ад вытаскивать своего мужа из адской темницы. Думаешь, я не понимаю этого? А освободить его не в силах даже я, не то, что ты. Знаешь… я уже говорил это. Ты тоже архоа, наша кровь сильна в тебе. Ты еще поймешь мои мотивы. Прощай, Аньис… Завтра я вернусь после битвы, и мы продолжим разговор.

И быстрым шагом направился к двери.

А Аньис осталась в смятенных чувствах. Боль, досада, и какой-то душераздирающий свет пронзали ее, заставляя рваться на части.

Но одно она знала точно. Она больше не может ненавидеть Эдора. Она действительно где-то немного понимала его. Только простить «продажу» Рональда все еще не могла.

И все же в какой-то момент он был готов отпустить ее. Казалось — еще чуть-чуть, и драконье сердце растает. Может быть, если разговаривать с ним по-хорошему, он сдастся и даст ей свободу?

* * *

На седьмой день Эдор не появился. Но пришла Ингрит. Так же села за стол и принялась разглядывать Аньис, которая только что вышла из ванны и причесывалась. Пленница она или нет, а должна следить за собой. Иначе превратится в ничтожество. И это будет значить, что Эдор сломил ее, и ей все равно, как она выглядит, как она пахнет, кто она такая… Останется лишь сдаться на милость победителя.

— Зачем ты пришла? — твердо спросила Аньис. К собственному удивлению, она совсем не боялась драконицу, хоть и понимала, что это Эдор не может подойти к ней. А Ингрит ничто не помешает свернуть ей шею.

— Эдор попросил. Чтобы ты не спятила от одиночества. Он слишком занят в бою сегодня, — резковато ответила Ингрит. И вдруг рассмеялась. Смех у нее был глубокий, раскатистый, не женский. — А еще я решила посмотреть на будущую невестку!

— И что ты видишь? — с презрением спросила Аньис.

— Вижу,

что, возможно, мой сын не ошибся с выбором, — мягче сказала Ингрит. — Ты хоть знаешь, что за кровь течет в твоих жилах, девочка?

— Знаю, — усмехнулась Аньис. — Кровь альбенийки — дочери великого государства людей. И не нужно говорить мне про архоа и их величие.

— Эта простенькая кровь тоже есть в тебе, — вдруг улыбнулась Ингрит. — Но ты архоа куда больше, чем думаешь. Я вижу это. В тебе кровь водных драконов, девочка. Самых редких — сейчас их всего четверо среди нас. Величайшей силы против ада. Тех, кто своей магией создает внутри не огонь, а воду, и гасит адское пламя. Так что, возможно, мой сын не ошибся… От тебя самой мало прока. Ты и маг-то слабенький. А вот твои дети могут родиться водными драконами. Если, конечно, их отец будет сильным архоа, — усмехнулась она в конце.

— Боюсь, эти планы не сбудутся, — с усмешкой ответила Аньис.

— Посмотрим! — рассмеялась Ингрит. И вдруг она поморщилась, словно у нее заболела голова и приложила руку к виску. — Ад выбросил новую рать, — сказала она. — Я нужна на поле боя… Прощай, драконья девочка! И не скучай в одиночестве!

Она встала и быстро вышла из грота.

* * *

Война шла уже девять дней. Каждый день ад извергал из себя новую рать, а альбенийцы с союзниками и архоа отражали удар. Теперь это были не только полчища мелкой нечисти. На поле боя вышли крылатые высшие сущности, наделенные магией. И сражаться с ними могли лишь архоа — в воздухе, и сильные боевые маги — с земли.

Конечно, если бы не помощь архоа, люди давно потерпели бы поражение… Драконы сражались с высшими магами ада и магически, и в рукопашную. Тут и там можно было увидеть багровое тело, переплетающееся в смертельной борьбе с мощным телом ящера. Или молнии и потоки огня, извергаемые ими друг в друга. А самыми сильными в борьбе с высшими сущностями ада были четверо водных драконов, извергавших магическую воду, гасящую любое адское пламя.

В бой архоа теперь вел их молодой правитель Эдор. Люди побаивались его, слишком яркое пламя горело в его глазах. Но для драконов он стал настоящим предводителем. Сочетание собственной отваги и способность просчитать атаки противника наперед сделали его настоящим лидером. Не по праву крови, а по праву способностей.

Иногда приходилось отступать. Но пока что все битвы выиграли архоа с их человеческими союзниками. Не решающие битвы, потому что было ясно — ад еще не выпустил главные силы. Так, до сих пор никто из Трех не появился на поле брани. А легенды гласили, что появление Трех или кого-либо из них несет неминуемую смерть. Слишком велика их магическая сила.

А на девятый день все изменилось. Казалось бы, люди и драконы в очередной раз начали побеждать, загоняя противника обратно в щели, из которых те выползали. Но внезапно почти под ногами альбенийцев раскрылся огромный, пышущий огнем кратер. И из него вышло полчище больше всех остальных. А вел его один из Трех — Краах. Эдор узнал его.