Не её жизнь
Шрифт:
Сначала он подумал, что сбил какого-то зверя, а потом эта истерика. Дэн действительно принял её за пьянчужку и попытался побыстрей отделаться. Перспектива засветиться в полиции его не радовала, но не мог же он оставить её там одну - перепуганную, плачущую. А потом это признание...
Усталость, не иначе.
Он двадцать часов добирался сюда из Чикаго и чуть не опоздал.
Он и сейчас не совсем уверен, что успел вовремя.
Надо бы поторопиться.
– Есть кое-что, что вы должны знать, шеф Холл, - он обращался к Уильяму, но краем глаза следил за реакцией Изабеллы.
–
– Для восстановления равновесия пострадавшим кланом было решено лишить жизни отпрыска с другой стороны. Проблема в том, - он смотрел прямо в глаза шефа Холла, будто давая понять, что сейчас будет сказано что-то действительно важное.
– Проблема в том, что прямых потомков у главы конкурирующего преступного клана нет.
Агент Робертс замолчал, а Иззи нахмурилась, не понимая, к чему этот рассказ. Она бросила быстрый взгляд на отца.
Лицо Уильяма было непроницаемым, он ждал продолжения. Но всё, что делал агент Робертс - это внимательно на него смотрел.
Эта игра в гляделки уже начинала подбешивать.
– И...
– не выдержала Иззи.
– Продолжайте.
– У главы клана детей нет, - повторил агент Робертс.
И опять эта пауза.
Чёрт, ему надо было стать актёром - так уметь её держать!
– Но у его второй жены есть.
Глава 6
Взгляд Иззи метался между двумя мужчинами. Тщетно она пыталась вникнуть в суть происходящего между ними диалога, вклиниваясь всего с одним единственным вопросом.
– О чём вы?
– Я смогу защитить свою дочь.
– О чём вы?
– Около часа назад на Изабеллу напали.
– Где?
– На восточной окраине.
– Я смогу защитить свою дочь
– О чём вы?
– Вам не удастся. Ваш дом под наблюдением.
– Вы приехали нас предупредить?
– Да. И помочь ей исчезнуть, если понадобится.
– О чём вы?! Кому исчезнуть? Откуда?
Но даже крик не возымел действо.
– Она попадёт под программу защиты свидетелей?
– Нет. Никаких свидетелей нет, потому что нет дела. Я здесь неофициально.
– Ваше руководство в курсе?
– Нет.
– Объяснитесь.
– Знать о преступлении и не предотвратить его...
– А ваше руководство знало о готовящемся покушении?
– Знало.
– И если бы вы не приехали...
Мужчины замолчали. А вот Иззи находилась на грани истерики. Эта пикировка фразами, эти взгляды: казалось, они не произносят вслух и десяти процентов того, о чём говорят их глаза.
– Объясните мне что происходит! Немедленно!
– предприняла она ещё одну попытку
– Мы разрабатывали операцию по их уничтожению три года. Нам нужна была верхушка. Мы смогли бы накрыть их всех. В интересах операции было решено не вмешиваться в ситуацию.
– Но вы вмешались.
– Я вмешался.
– А если вы один из них?
– Я могу быть им. Но у вас нет другого выхода, как поверить мне. В любом случае, ваша дочь пострадает. Вопрос в том, насколько болезненно это будет для вас обоих.
Иззи понимала смысл всех слов, что произносились, но разум отказывался складывать их в целостные предложения. Она таращилась то на одного, то на другого, чувствуя себе марионеткой, которую тянут в разные стороны два режиссёра спектакля, не в силах решить, чей сценарий принять к постановке.
– Неужели вы ожидали, что я вот так легко вам поверю?
– Мне всё равно. Я хочу помочь выжить вашей дочери.
– И как вы собираетесь это сделать?
– Для начала - увезти её подальше отсюда. Возможно, даже из страны.
– И вы думаете, я позволю ей сесть к вам в машину?
– Она уже была у меня в машине, и я привёз её к вам.
Отец, не мигая, смотрел в лицо агента Робертса.
– Дело только в служебном рвении или...
– Или.
– Я хочу знать, что это.
– Папа, я не понимаю...
– Иззи, ты...
... холодильник, заставленный бутылками с молоком и йогуртом, взорвался, обсыпая их белыми влажными осколками. Иззи взвизгнула и, зажмурившись, упала на пол.
Через мгновение она скорее почувствовала, чем услышала, как отец и агент Робертс упали рядом.
Однажды отец водил её в полицейский тир, и она помнила, как закладывало уши от пистолетных выстрелов. Сейчас всё было гораздо громче и быстрее. Автоматная очередь выполаскивала пространство маленького магазина, и Иззи молилась, чтобы никто из находящихся внутри не пострадал. Она закрыла голову руками и тихонько поскуливала.
Открыть глаза казалось немыслимо. Немыслимо страшно слышать все эти звуки и не слышать собственного крика.
Внезапно к разрывающему пространство мерному грохоту добавился ещё один - резкий, редкий, но очень близкий. Иззи повернула голову в сторону этого звука и широко раскрыла испуганные глаза: агент Робертс оказался рядом, и, стоя на одном колене в проходе между стеллажами, стрелял вперёд, держа пистолет обеими руками. Он не был испуган, не кричал, не закрывал уши руками, как она, не прятался, а привычным движением, как отец в том тире, нажимал на курок. Всё было так, как показывают в этих дурацких фильмах.
Отца Иззи не чувствовала. Повернув голову в сторону, она увидела его за соседним стеллажом. Их разделял проход, и девушка машинально рванула к отцу.
– Нет!
– вскрикнул он, выставляя вперёд руку.
– Останься с ним.
– Папа!
– Иззи, делай так, как он скажет.
– Папа!
Но он уже обращался к кому-то за её плечом:
– Задняя дверь. Убери её отсюда. Быстро.
– Папа!
Большая рука схватила её поперёк живота, и Иззи потащили вперёд спиной. Она не могла перестать кричать, звать отца, но её тянули и тянули назад, и она семенила ногами в воздухе, сопротивляясь силе несущего её человека.