(Не)фиктивная жена для миллионера
Шрифт:
— Пусть бабы жрут сладкое, — коротко проговорил он и разлил по рюмочкам коньяк.
— Тётя блюдёт? — спросил я, забирая из его рук ёмкость.
Он присел на кресло рядом и тяжко вздохнул.
— Мне не помешает, на дижестив выпить, пищеварению способствует, — сделал глоток.
Я уже чувствовал, что сейчас будет разнос, и угадал.
— Эта та девица… по контракту? — уточнил дядя, для видимости, — охренеть, как похожа на Полину. Признаться, я потрясён. То, о чём говорила тётя…
— Неправда. Просто выводу тёти о моём желании жениться именно на этой девушки и её якобы беременности способствовала
— Потом сам будешь разгребать… — ворчливо произнёс тот.
— Разгребу, — заверил того я.
— Ты случаем не увлёкся… Смотри, сделаешь дело, и так чтобы её больше в поле зрения нашей семьи не было, а то знаешь… пойдут вопросы, я не хочу разгребать за тобой, как за твоим отцом когда-то, — дядя никого не щадил и всегда говорил всё в лоб, — девка, конечно, хороша, — он вновь выпил глоток, — но знаешь, таких в Москве как собак не резанных, разложить на заднем сидении твоего мерса ты любую сможешь. Пусть исполнит контракт и валит на все четыре стороны. И чтобы в твоей фирме её тоже не было. Чтобы комар носу не подточил. Или ты её уж того?.. — дядя заметно пьянел, сально улыбнулся.
Я глубоко вздохнул.
— У нас сугубо деловые отношения, — ответил я холодно.
— Чё ж вы делали у кабинета гинеколога? — дядя прищурил глаз.
Я кашлянул.
— Мы сдавали анализы, вечером накануне нас опоили наркотой, — невозмутимо признался я, на его немой вопрос, — Соболев разберётся.
— Отлично, — только и ответил дядя, — но даже если что… — мужчина захмелел окончательно, вновь налив себе рюмочку, предложив ещё и мне, но я не притронулся к первой, отрицательно качнул головой, — без последствий только, девка хороша… даже лучше, чем Полина. Но у тебя другие обязательства. Не забывай об этом. Нам с моим партнёром Нахалимовым надо объединяться, а как это не лучше сделать, чем женить тебя на его дочери.
— Я не хочу об этом говорить, — твёрдо произнёс я и встал.
— Чего это ты?
Дядя явно перебрал. И я не хотел больше говорить на эту тему. Всё, что мы могли, уже обсудили.
— Я лучше пойду, с тётей побыть надо, — я открыл дверь кабинета.
— Ты не благодарный щенок, ты мне всё отдашь, и женишься на Элле, — выкрикнул он мне вслед.
— Отдам непременно, отдам и освобожусь, — сквозь зубы произнёс я, и на повороте столкнулся с Волковой.
Судя по выражению лица, девушка что-то да слышала из нашего разговора. Через какое-то время нам пришлось уехать. Тётя с сожалением проводила нас почти до ворот.
Домой я не поехал, отправив туда одну Катю.
Возвращаться мне туда не особо хотелось. Ещё больше оттого, что я видел взгляд девушки. Она мне сочувствовала, она прониклась. Уж не знаю, что ей сказала тётка, хотя мог догадываться.
Мне не хотелось, чтобы девушка ко мне привыкала, тем более проникалась. Секс сексом, это всё физические ощущения, которые легко испытать с другим партнёром, более опытным ещё ярче, хотя, признаться меня протаскивало в эти дни воспоминанием по ночи с Катей, я не мог забыть её страсть.
Но в одном дядя прав. Никаких отношений с Катей, кроме деловых, у меня быть не должно, несмотря на моё влечение. Тот случайный секс не был нашей виною…
Прикатил
От лица Кати
Я так и не смогла уснуть. Несколько раз подходила к двери спальни Акулова, но я точно знала, что его там не было.
— Вот сука, по бабам помчался, — пробормотала я, решив спуститься и попить воды.
Но в гостиной обнаружила его.
— Михаил Александрович?
Он выключил свет, щёлкнув выключателем.
— Меня здесь нет.
Я усмехнулась. В окно светил фонарь, и мощный силуэт мужчины хорошо угадывался.
— Почему не спите? — спросила я, пройдя к дивану.
— А ты чего не в кровати?
Не признаваться же ему, что я не могла уснуть из-за него.
— Жарко стало, вышла попить.
— Так иди, попей и возвращайся в постель.
— А вы чего не там? — продолжила «допрос» и села рядом, настолько, что почувствовала тепло его тела.
— А ты прилипала, — буркнул мужчина, но не сердито, скорее, устало.
— Иногда надо быть откровенным… — и меня понесло, я рассказала про свою маму, про родителей, про то, как никогда не знала своего отца, и думала, что Акулов, как обычно, меня заткнёт.
Но он слушал, не перебивая. Не сказала я ему только о том, что слышала о его ссоре с дядей. У меня чесался язык спросить, от чего Акулов хотел освободиться, но я так и не смогла.
От лица Михаила
Похоже, это врождённая женская черта — болтать без умолку. Но мне не хотелось двигаться, не хотелось вставать. Я чувствовал смертельную усталость, чувствовал, как обстоятельства начинают играть против меня, как сроки поджимают.
И, похоже, Волкова эмоционально включилась в меня. А я? Ведь я слушал её уже битые полчаса. Такую невозможно хрупкую, поджавшую босые ноги под себя, а под конец положившую голову мне на плечо, да так и заснувшую там.
Я не хотел двигаться, мне было очень хорошо, мне было уютно и спокойно. И рядом не было моих родственников, друзей или подруг. Рядом была Волкова, девочка с периферии, заключившая контракт, только потому что хотела спасти маму. Девушка, которую я вынужден использовать.
Глава 27
От лица Кати
Проснулась я на диване, с подложенной подушкой под голову и укрытой пледом. Милость барская. Едва не фыркнула, но прислушалась к себе. Ведь вчера я почувствовала, что между нами что-то установилось. Тёплое. Уютное. Как зимний свитер, связанный заботливыми руками мамы или бабушки.
Но Акулов молчал как рыба об лёд, когда я говорила о себе, хотя я и ощущала, как его «отпускает». По крайней мере, ему не была неприятна моя болтовня. Я касалась его плеча, оно постепенно расслаблялось в течение всей нашей (ну ладно, не нашей, говорила, в основном только я, моего монолога) беседы, пока меня не вырубило, успокоенную его теплом и запахом парфюма, развеявшего своё амбре в течение дня.