Не герой ее романа

Барра Элиза

– Моя девочка, - горделиво протянул Митяй, откровенно любуясь воинственным видом девушки, но вдруг он нахмурился и неожиданно резко бросил, - раздевайся.

И тут же принялся стаскивать с себя через голову темно-зеленую толстовку. В один миг внутри Карины все перевернулось, и разверзся персональный ад, заливающий все вокруг обжигающей лавой. Она с силой стиснула вспотевшей ладонью черный пластик электрошокера, в котором видела свою единственную надежду на спасение, и молча приготовилась к худшему. Сняв толстовку, Митяй с некоторым недоумением воззрился

на замершую, словно мраморное изваяние, девушку, на помертвевшем лице которой жили только широко распахнутые глаза, в которых плескалось отчаянье. Быстро оценив ее состояние, он чертыхнулся и попытался ее успокоить:

– Да я не имел ввиду ничего такого, просто ты вымокла. Вот, возьми, она совершенно сухая, а то, не ровен час, разболеешься.

С этими словами он медленно протянул ей свою теплую кофту, довольствуясь оставшейся на нем черной футболкой с коротким рукавом. Несколько долгих секунд Карина таращилась на Митяя, как на инопланетянина, а затем у нее в мозгу что-то щелкнуло, и она с облегчением перевела дух, словно избежала смертельной опасности. Нет, подозрительность из ее взгляда никуда не делась, но она определенно перестала видеть в нем вселенское зло, что не могло его не порадовать.

– Это ведь твоих рук дело? – Стягивая с себя промокшую джинсовку, уточнила Карина, нисколько не сомневаясь в том, что лифт сломался не случайно.

Повесив снятый элемент одежды на металлический поручень, Карина рывком забрала у Митяя протянутую им толстовку, взглядом предостерегая, чтобы он не вздумал приближаться. Оставаясь на месте, Митяй лишь поднял пустые руки, будто доказывая, что они никоим образом не могли быть причастны к поломке лифта.

– Технически нет, но, скажем так, я знаю тех, кто устроил скачок напряжения, вызвав остановку кабины лифта, - тем не менее, чистосердечно признался он.

Про себя же Митяй подумал о том, что Глеб или Боцман скорее бы ему голову открутили, чем помогли провернуть подобное. То ли дело «желторотики», коих ему предстояло саморучно выпестовать во что-то стоящее, если, конечно, не подорвутся на первой же растяжке, когда пойдут работать в «поле». Они с энтузиазмом согласились помочь своему командиру провернуть авантюру на гражданском объекте, не имея на то никаких полномочий. «Эх, молодо-зелено», - вздохнул про себя Митяй, без зазрения совести воспользовавшись их простотой в своих интересах. Казалось, он все продумал, но не сумел предугадать дождь, и теперь с искренним сожалением смотрел на то, как Карина, отжав собранные в хвост темные волосы, разметала их по плечам, чтобы те поскорее просохли. Ее простуда в его планы совершенно точно не входила.

– И для чего ты это устроил? – Требовательно спросила у него Карина, скрестив на груди руки.

Поглядывала она на него все еще весьма враждебно, но, как он заметил, балончик и электрошокер положила себе в открытый рюкзак, который перекинула за лямки через локоть, держа прямо перед собой.

– Чтобы поговорить, - заискивающе улыбнулся ей Митяй и торопливо добавил, едва она открыла рот, чтобы излить на

него свое возмущение. – Знаю, что ты не хочешь меня видеть и слышать, поэтому и пришлось пойти на чрезвычайные меры.

– Что бы ты не сказал, это ничего не изменит, - предупредила его Карина и, на всякий случай, пригрозила, – а если не прекратишь меня преследовать, напишу на тебя заявление.

Митяй с самым кротким видом выслушал ее предостережение, не делая попыток приблизиться к ней, но Карине прекрасно было известно, сколько вспыльчивости и агрессии скрывается за обманчиво-безобидным фасадом, поэтому оставалась настороже. По крайней мере, решила она, он был трезв, а значит, несмотря на выходку с лифтом, с большей долей вероятности, будет вести себя адекватно.

– Я хочу извиниться за свое поведение, в тот раз я был пьян и плохо понимал, что делаю. Такого больше не повториться. Прости, Карин, мне, правда, очень жаль, что я напугал тебя, - словно желая оправдать ее ожидания, произнес Митяй с искренним раскаяньем в голосе. – Ты очень нужна мне, и я хочу, чтобы мы были вместе.

Его признание настолько сильно оглушило Карину, что она даже не обратила внимания на то, что он сделал короткий шаг в ее сторону. Кипя от злости, она сверкнула глазами и выплеснула на него свое праведное негодование:

– Ты меня бросил без каких-либо объяснений, просто встал и ушел! Добавил мой номер телефона в «черный список», будто я какая-то твоя надоедливая поклонница, от которой нет покоя, - с горькой обидой пожаловалась она, тяжело дыша от переполнявших грудь эмоций. – Потом пугаешь до чертиков, заставляя сбежать из собственного дома. И вот теперь снова запираешь нас в лифте, предлагая быть вместе! Ты меня за идиотку принимаешь?

– Нет, конечно, - медленно покачал головой Митяй, еще на полшага приближаясь к ней. – Я принимаю тебя за самую лучшую девушку на свете.

– А ты точно всех уже перепробовал, чтоб так смело это утверждать? – Язвительно уточнила «самая лучшая девушка на свете». – Скажи лучше, что другой такой дуры не нашлось, вот и решил вернуться.

– Карин, это я дурак, - признал Митяй, успев уже подобраться к Карине на расстояние вытянутой руки. – Мне никто, кроме тебя, не нужен.

– Митяев, это уже не смешно! – От досады Карина аж притопнула ногой. – Прекрати мне лапшу на уши вешать. На меня твои приемчики больше не действуют. Немедленно отойди и не подходи ко мне больше никогда, - чуть ли не по слогам произнесла она последнее слово.

– Не могу, - с грустью произнес Митяй, тоскливо глядя на нее. – Мне без тебя очень плохо.

– Ну, и поделом тебе! – Не удержалась от злорадства Карина и отвернулась, почувствовав, как к глазам начинают подкрадываться предательские слезы.

– Поделом мне, - мягко согласился Митяй, встав у нее прямо за спиной, - я знаю, что сам во всем виноват. Но ведь я не безразличен тебе. Прошу, не отталкивай меня, - ласково, но в то же время вкрадчиво проговорил он почти над самым ухом Карины, от чего кожа девушки покрылась мурашками.