Не грози некроманту, попивая сок в Светлой Обители
Шрифт:
К руинам темного храма вела заросшая тропа. Главный Жрец уверенно шагал по ней, недовольно сопя. Я бы на его месте так не рисковала — мало на капкан какой нарвется.
Сизар мое опасение разделял и передвигался исключительно короткими перебежками.
От храма осталась одна паперть и наполовину разрушенные колоны. Да пожалуй, флер темной магии. Лич даже оживился, восторженно блестя глазами.
— Так, — отец потер лоб. — Ничего не понимаю. Почему не сохранилось «Око Тьмы».
Это большая каменная чаша в центре зала заполненная кровью демонов: черной и густой. Через нее и Жрецы и обращаются
— Это проблема? — осторожно спросил дрожащим голосом городской глава.
Отец усмехнулся. Сизар вздрогнул и покосился на меня. Да-да, знаю. Вылитая папенька.
— Да как вам сказать. Она вырубается из алдорского камня. У вас случаем куска вымершей породы не завалялось в подвале? Нет? Печально. Придется собирать экспедицию за Ширтер, — огромная пустыня, безжалостно уничтожающая все живое. — Это год минимум. Жреца подходящего для вашего, несомненно, славного города нет. На данный момент имеется три младших на обучении. Но посылать сюда молодняк… несколько не гуманно, — он выразительно посмотрел в сторону Светлой Обители. Из темных в городе одна Лия, если ей захочется помощь богини, порталы работают исправно. Надо с Советом Гильдий пообщаться, все же затраты не маленькие.
Городской глава икнул. В предчувствие выговора от вышестоящей инстанции, на лбу у него выступил пот.
— А может мы пока того? Освободим тут все для нового храма? Или материал закажем? Стены возведем, например.
— Вы что строить руками людей собрались? — папа удивленно округлил глаза. — Серьезно? И народ не жалко?
«Народ», который располагался от нас достаточно далеко, все равно разговор слышал и заволновался. А Взюзя откровенно хихикал над непонимающим лицом Сизара.
— Живым к «Оку Тьмы» приближаться нельзя, очень сильная энергия демонов. С ума сойдешь. — Что особенно страшно в Феликтоне. Куда уж больше. — Строят обычно зомби под приглядом некроманта, а потом Жрец запечатывает храм рунами. И только после в него может войти простой человек.
Еще один рил в копилку нелюбви от местных работяг. Зомби же никто не будет начислять зарплату. Чувствую, скоро феликтонцы созреют прикопать меня по-тихому в лесочке.
На пороге дома сидел Лауфман и грустно смотрел в корзину для покупок.
— Где твой отец? — он окинул нас прищуренным взглядом, но подниматься не спешил.
— Осчастливил всех и отбыл, — пожала я плечами.
— А этого чего оставил? — он кивнул на Взюзю.
Я вздохнула. Решения Главного Жреца не оспариваются. А хочется.
— Он с нами будет жить.
— Вот счастье-то какое, — еще более печальным голосом проговорил напарник.
Кил высунулся из окна и издевательски каркнул.
Я склонилась над корзиной. Надо же узнать, из-за чего мой амулет раскалывается от страданий.
— Что это? — вмиг осипшим голосом уточнила я. До фееричного посыла отца, базаром светлого я не пугала, предпочитая самостоятельно все покупать. И оказалась права.
— Кролик, — вздохнул Лауфман.
Я посмотрела, как забавно животинка прижимает разноцветные уши и мелко трясет кнопкой-хвостом.
— А почему он живой?
— Потому что ты садистка, — прорычал светлый. — На, готовь! — И попытался впихнуть
— Больной совсем?! — я спрятала руки за спину. — Надо было тушку купить!
Нет, конечно, у некромантов брезгливость еще на первом курсе отмирает сама. Да и освежевать мы хоть человека можем. Но… Это же такая прелесть! Тем более если жители Феликтона увидят меня в крови и потрохах — массовый психоз обеспечен. Они-то еще от визита отца не отошли.
— Хочу кролика! — неожиданно влез Взюзя и потянул корзину на себя. Погладил дрожащее животное и решил: — Назову Жаркое!
Я посмотрела на эту грозу демонов и махнула рукой.
— Слушай, дорогая моя будущая не жена, — меня железной хваткой уцепили за локоть и отвели в сторону, — какое озарение снизошло на твоего отца, что он решил нам оставить Взюзю?
— Как будто я в восторге от этого, — огрызнулся, выдергивая руку из захвата. — Ты знаешь кто они такие? Лич это мертвый некромант, которого не похоронили по правилам с запечатываем гроба. Он сам себя поднял. И что это значит? А нет у него хозяина! Еще попробуй уничтожь такого. Вот их и пристроили в храмы, демонов по просьбам ловить. Как с моей сестрой, например. Пока лич осознает себя условно живым — хорошо, но стоит ему забыть о том, что он был человеком… В общем, нам с тобой крупно повезло, ведь спал он недолго. Свободного храма сейчас нет. В столицу отец забирать отказался. — Не буду уточнять его слова о том, что Феликтон не жалко. — Поэтому теперь мы за Взюзю отвечаем.
А еще он на прощание добавил: «За одно и потренируетесь».
— Скажи честно, он от меня решил таким образом избавиться, чтобы до свадьбы дело не дошло? — Лауфман взлохматил волосы.
Я не удержала смешок:
— Это как-то слишком извращенно. Даже для темного. Пока магический фон не стабилизируется, лич меняться не будет. Так что смотрим за ребенком. — Светлый трагично застонал. — Дуй обратно на базар, клетку купи. Дите захотело кролика. Тьма.
И вот стою я с косой. Кил ухохатывается на крыше. А я думаю: у кого поинтересоваться использованием инструмента «коса обыкновенная»?
— Простите, — раздалось робкое от забора. Дочь городского главы Мила теребила кончик косы перекинутой на грудь.
— Лауфмана нет, — бросила я недовольно. Не подряжалась я к светлому в секретари. А тем более смотрительницей в гарем.
— Кого? — она глупо хлопнула ресницами.
— Ашера. А ты ей пользоваться умеешь? — я взмахнула инвентарем.
— А? — девица испуганно заозиралась. Неожиданно из ее глаз полился фонтан слез: — Не убивайте меня! Папка по делу прислал!
— Э? — я покрутила косу в руках. Кил с хохотом съехал с крыши. — Траву косить умеешь, спрашиваю?
— Не надо!!! Умоляю!!!
Баба Зуся тут же возникла на своем наблюдательном пункте и включила сирену:
— Святой Покровитель, да что ж это делается?! Девицу в жертву принести хотят! Люди добрые! Зовите скорее Жреца, пускай он зло изгонит!
— Блаженный умеет косить? — я стукнула черенком об землю. — Давайте его сюда!
— А-а-а! Она светлого Жреца в жертву принести хочет!
Я кашлянула.
— Да нет как-то, знаете. Он же не девственница, в конце концов.
Баба Зуся поперхнулась, задумчиво посмотрела на меня и снова принялась завывать: