Не грусти
Шрифт:
Вчера мне звонил Дима. На работе я умудрилась с ним не встретиться; а на несколько его звонков я попросту не отвечала. Причем это не в моих правилах – игнорировать звонки, даже если знаю, что они несут с собой вопросы и сложности. Я же не ребенок, чтобы прятаться от проблем. И все-таки на Димины звонки не отвечала – просто не знала, что сказать ему. И страшилась того, что он может мне сказать.
Но вечером, когда одиночество стало таким тягучим и тоскливым, как сырой ноябрьский дождь, я сдалась. И при первых аккордах Калифорникейншз, то есть моего
– Алло, – произнесла я строгим голосом.
– Привет, – сказал Дима и просто добавил: – Я очень хочу тебя снова увидеть.
– Увидеть? – начала по привычке язвить я.
– Да, – даже по его тону было понятно, что он улыбается. И что моя язвительность совсем его не ранит а, наоборот, забавляет. Наверное, он сразу понял, что она лишь защитная реакция на жестокость внешнего мира. Так сказать, превентивная мера.
– Прости, – расслабилась я. – Сейчас у меня сложный период. Я позвоню тебе сама – через некоторое время.
– Завтра? – уточнил он.
– Не знаю, – честно призналась я. – Может, завтра. Может, через неделю. А может, через месяц. Когда буду готова – я позвоню. И если ты к тому времени все еще будешь желать… меня видеть, то мы встретимся. Ты согласен? – очень тихо спросила я.
– Я согласен, Тина. И можешь быть уверена: я все еще буду желать этой встречи, когда бы ты ни позвонила.
– Почему? – поразилась я.
– Потому что ты необыкновенная. А я так мало тебя знаю. И не успокоюсь, пока не узнаю тебя ближе. Так близко, как могут знать друг друга только родные люди.
Его искренность меня поразила. Поразила так глубоко, что почти ранила. Мне даже показалось, что из глаз вот-вот потекут слезы.
Мы попрощались, словно пассажиры «Титаника», и я решила немедленно отправиться спать. Но сон не шел, в голове крутились печальные мысли, и я все время думала о том, правильно ли поступила, оттолкнув хорошего парня, который мне нравится. Уснула только под утро. Мне снился Артем, который наклонялся ко мне и шептал: «Ты необыкновенная»… А когда он отстранялся – то странным образом превращался в Диму.
В таком кошмаре я провела несколько часов сна. Спала бы и дальше, если бы звонок подруги меня не разбудил. Я же свободна с сегодняшнего дня, на работу идти не нужно. К счастью, Игорь не начал настаивать на двухнедельной отработке. Наверное, понял, что работничек из меня в этот период будет еще тот. Испугался, что напишу какую-нибудь остервенелую ложь, а его потом учредители отругают. Правильно испугался: в гневе я страшна!
– … Эй! Ты еще там? – испуганно поинтересовалась Светлана. – Тина!
– Да тут я, тут. Сплю еще, – пришлось признаться.
– Ага, – успокоилась подруга и приступила к пыткам угрызениями совести. – Так, значит, ты вчера уволилась, поставила всю редакцию на уши, а мне, своей лучшей подруге,
– Да не планировала я ничего, – нехотя призналась я. – Просто Игорь начал навешивать на меня дополнительные обязанности. Копирайтера. И, как всегда, бесплатно. Ну, мне это надоело, и я уволилась.
– Так просто – взяла и уволилась?! – Изумилась Света.
– Ну да. Оказывается, экспромт, как говорит моя другая подруга Вита, – святое дело, – хохотнула я. – Экспромтом избавилась от мужа, потом от работы – и оп-ля! – я свободна!
– Таа-а-ак… – с подозрением в голосе протянула подруга. – И ты точно ни о чем не жалеешь?
– Не-а, – весело подтвердила я.
– А обо мне ты подумала? Как я в этом гадюшнике без тебя жить дальше буду?! И вообще, не хочу я с тобой расставаться! Без работы я не пропаду, а новую лучшую подругу поди найди! – несколько экзальтированно выпалила Светка и отключилась.
Я обессилено откинулась на подушку. Да, она права: расставаться с друзьями всегда печально. Особенно, если вы подружились на работе. Вот так часто бывает: перейдешь на другую службу, и все – дружбе конец. Я не хотела, чтобы нашей дружбе со Светкой пришел конец. Очень я ее любила. Света была нежным пирожным, когда жутко хотелось сладкого; целительным лекарством, когда было больно; теплым лучом солнца, когда было темно и сыро… Словом, хорошая была подруга.
Поднявшись, наконец, с кровати, я побрела на кухню, засыпала кофе в кофеварку и отправилась в душ. Только-только намылила волосы – как истошно зазвенел дверной звонок. Намотав кое-как тюрбан из полотенца на голову, я набросила халат и побежала к двери, гадая, кого это принесла нелегкая.
За дверью маячила Светка собственной персоной. Обнаружив, что дверной глазок открылся, она продемонстрировала бутылку текилы и тортик, а затем заорала:
– Открывай давай! Ты от меня просто так не отделаешься!
Я быстренько открыла замок и схватила подругу за руку, увлекая в квартиру:
– Заходи быстренько и не кричи, а то мои соседи и так считают меня с недавних пор буйнопомешанной. Теперь увидят, что ко мне такие же буйнопомешанные таскаться начали, и напишут в милицию заявление, будто я притон открыла.
– Для буйнопомешанных? – поинтересовалась Света, снимая обувь.
– Ага, – подтвердила я. И спросила подозрительно: – А ты что, телепортировалась? Ты ж звонила мне всего минут десять назад.
– Да я уже из такси звонила. По дороге к тебе. Стану я в унылой редакции сидеть, скучные письма в одиночестве разгребать, когда у подруги жизнь рушится, – фыркнула Светка.
– Да ничего у меня не рушится. Может, как раз наоборот – налаживается. А откуда ты знала, что я дома? Вдруг бы я стояла где-нибудь на мосту, под трагическими порывами ветра? – резонно спросила я.