Не ходи служить в пехоту! Книга 5. Генеральский штаб
Шрифт:
– Польза нашей с тобой работы в том, что на основании нашего доклада НГШ сформировал своё мнение, а это большое дело. Скорее всего, он решил, что надо закупать, быстро осваивать производство своего и скорейшей поставки в войска, пусть и с импортными комплектующими. Министр обречён на поддержку НГШ, ни за что не возьмёт на себя ответственность лишить войска перспективного образца ВВТ, ну а президент всегда поддерживает НГШ, по-другому ещё не было ни разу, кто бы там что ни говорил. Поэтому считай, что нашими с тобой усилиями вопрос решён положительно.
Я вошел в свой кабинет. Было уже почти двадцать два часа. В ГОУ никто и не думал уходить домой. Это движение начнётся не ранее чем через полчаса. Морозов начал убирать папки с секретными документами к себе в сейф.
– Ну, как сходил? Живой?
– Нормально всё получилось.
– А я тебе так и говорил. Поэтому предупреждал, что надо готовиться. У него просто так ничего не бывает.
– Одно плохо.
– Что?
– Он так и не высказал своё мнение. Все вопросы у него были глубокие, все вроде бы направлены на то, что надо сделать это дело. Но я не уверен, что он пришёл к тем же выводам, что и мы с начальником управления.
– У него совсем другой горизонт видения. Его знания куда обширнее, чем те материалы, которые ты приложил к своему докладу. С тем же Путиным разговаривает постоянно. Если не каждый день, то через день. И они там не новости столичных театров обсуждают. Поэтому не посчитал нужным вам что-то говорить. Надо будет, скажет и сроки поставит совсем не гуманные. У него так: вынь, да положи.
Обычно примерно в тринадцать часов я в форме уходил на обед. Любил обедать в одиночестве, не ходил в генштабовские столовки. Да, там было значительноподешевле. Но меня стоимость мало интересовала. После того как в военторговской столовке пообедаешь, организм плохо реагирует. В генеральской кормили лучше, но мне было не по статусу. Я здесь, в Генштабе, на самой нижней должностной ступеньке. Ниже некуда. Никого здесь не удивить тем, что я был когда-то царём, богом и воинским начальником, когда командовал мотострелковым полком на окраине Российской империи, никого не удивить что я был начальником штаба могучей танковой дивизии, где только танков более трёхсот штук, почти столько же БМП, под две сотни гаубиц, РСЗО, орудий и миномётов, мощнейшая ПВО дивизии, в основе которой зенитно-ракетный полк, вооружённый ЗРК «Тор-М1» и ещё много чего.
Тяжело и крайне интересно было возглавлять штаб такого боевого бронированного кулака или, как некоторые называли, «бронированной кувалды», обладающей просто непобедимой огневой мощью, которую можно довольно быстро перебросить в любую часть страны. А с учётом того, что дивизия всегда должна была действовать вместе с полком штурмовой авиации и вертолётным полком как минимум, да в её интересах всегда действовал тяжёлый бомбардировочный авиаполк, плюс не меньше одного ракетного дивизиона оперативно-тактических ракет, вся эта сила выглядела настолько устрашающей, что в окружающих нас странах применение этой дивизии невозможно было представить.
Здесь, в Генштабе, почти все такие. Конечно, нелегко привыкать что ты теперь пустое место или, как здесь говорили с некоторым пренебрежением, «исполнитель». Но данная мне на время власть не извратила моей сущности, не сделала из меня разбалованногоцарька. Я и когда в войскахбыл, старался принимать пищу в одиночестве, любил подумать и поразмышлять. Но после развода с Аллой оставаться один на один с собой стало тяжело. Поэтому я опять вернулся к чтению. Разное читал, и серьёзное, по профессии. Художественную литературу, с которой было непросто, тоже читал. В основном всё новое на тему войны я считал мусором. Иногда задумывался, что надо не критику на всех наводить, мол, какие все дураки, а взять и написать самому. Но не знал, как к этому делу подступиться, и где найти время. Поэтому отложил сладостную мечту о собственном творчестве до пенсии.
Приходил в ресторан, делал заказ и начинал читать. Чаще что-то из иностранной литературы, реже про нашу историю, не только про войны. Особенно меня интересовал период начала XX века и до 1941 года. Я мучился вопросом, как мы могли дойти до того, что к власти в России пришли коммунисты. Понимал, как и почему в России созрела революционная ситуация. Но вот почему дальше так пошло, почему так поздно созрело Белое движение и так далее, не понимал. Особенно непонятна мне была роль Генштаба до и во время Февральской революции, далее между октябрьским переворотом 1917 года и до конца 1917 года. И конкретно роль генерала Алексеева Михаила Васильевича вызывала не то что вопросы, но полное непонимание. Почему генерал Алексеев не убрал из столицы мобилизованных, почему вовремя войска не применил,
С приходом в министерство А. Сердюкова и особенно дур из его команды эти вопросы начали меня мучить с большей силой. Я всё отчетливее видел в полоумных и плохо образованных бабах-хабалках коммунистических большевичек или нечто подобное китайским коммунистическим хунвейбинам. А сегодня я получил дополнительную пищу для размышления.
Обед я пропустил, и теперь после того, как всё хорошо прошло, мне хотелось не просто покушать, но и выпить, а хотелось с кем-то понимающим поговорить. Время позднее, идти в ресторан не хотелось. Хотя я вопреки общепринятым правилам каждый день уходил примерно в половине восьмого, садился в удобное место в ресторане (старался для разнообразия ходить в новые места) и не спеша ужинал, читал. Если я был нужен, меня могли легко вызвать одним звонком. Моему начальнику направления такое поведение до крайности не нравилось, но я объяснил, что мне не только не нужна квартира от министерства, мне и на премии наплевать. Объяснил, что я продолжаю служить в армии просто по призванию. Не думаю, что он воспринял эти слова как пафос. Напротив, наши отношения стали надёжнее и честнее. Я был исполнительным «исполнителем». Чёрт бы побрал это слово! Зато начальник группы, бывалый морской волк, мной восхищался и непременно повторял, что как только он получит квартиру, то будет поступать точно так же.
– Может, по пять капель? – отвлёк меня от мыслей Морозов.
Он знал, что я не люблю выпивать в кабинетах, и спросил это из вежливости, так как сам ездил на метро и всегда принимал перед выходом грамм сто простого напитка. Я как-то предлагал ему сходить и поужинать в ресторан, но он отказался. Объяснил полным отсутствием денег.
Морозову было уже пятьдесят, он был старше меня на десять лет. Закончил он элитное высшее военно-морское училище в городе, который тогда назывался Ленинградом. Женился на пятом курсе. На мой взгляд, это было его роковой ошибкой. Далее служба во многих гарнизонах, но всего-то на двух флотах: Северном и Тихоокеанском. Закончил Военно-морскую академию в Санкт-Петербурге. Двое детей. Со свадебной фотографии на меня смотрел бравый и подтянутый курсант пятого курса, счастливый человек. Сейчас это был задолбанный бесконечными бытовыми проблемами, безденежьем, семьёй и внуками человек, который выглядел старше своих лет. Конечно, в ВМФ СССР он был обеспеченным человеком, рассказывал, как запросто мог себе позволить зайти и поужинать с офицерами в ресторане, не задумываясь о потраченных двадцати пяти рублях. По СССР у него была ностальгия. Сейчас, снимая квартиру в Бирюлёве Западном, он еле-еле дотягивал до очередной выплаты. Он ни за что не хотел идти в ресторан за мой счёт, обоснованно считая это унизительным для себя. Особый отпечаток на этого человека накладывало то обстоятельство, что его супруга зарабатывала больше его, и только это позволяло им снимать квартиру, в которой проживали они с дочкой, так как сын уже имел свою семью и вполне прилично её содержал, будучи инженером-строителем.
– Давайте.
Морозов поставил на стол начатую бутылку и ловко разрезал на дольки яблоко.
– С почином тебя, Юра! Далеко не каждый офицер ГОУ ходил к НГШ, тем более так, чтобы без замечаний и последствий.
– Спасибо, Андрей Иванович!
Мы выпили и съели по дольке яблока.
Морозов был очень добросовестный и надёжный офицер, добрый и отзывчивый. За время совместной службы я понял, что он имеет огромный багаж военных знаний, иной раз энциклопедических. Помнил до мельчайших подробностей все тактико-технические данные кораблей ВМФ России и многих снятых с вооружения кораблей ВМФ СССР. Но его «коронкой» были флота иностранных государств, особенно стран НАТО и ВМС США. Я даже думал, что он бесконечно завидует офицерам ВМС США, точнее, их возможности служить на таких разных и многочисленных кораблях. Он безупречно владел всем, что касалось подводного флота России и США, мне казалось, что это было увлечением всей его жизни. Он прекрасно ориентировался в теме общего баланса стратегических ядерных сил всех стран мира, в трёх её составляющих: сухопутной, морской, воздушной. И ещё, я уже убедился, что он имел превосходное инженерное образование, закреплённое огромной практикой. В общем, Морозов был настоящей рабочей лошадкой могучего организма под названием Генштаб.