(Не)идеальный момент
Шрифт:
– Почему? – Он перестает есть и смотрит на меня.
– В этом нет ничего особенного, просто тонкие намеки, но у меня бывали моменты застенчивости, и я просто думаю, что это приходит вместе с опытом, когда кто-то более опытен в сексуальном плане. Я имею в виду – на прошлой неделе, Брейкер. – Мои щеки розовеют. – Я никогда не делала и половины того, чем мы с тобой занимались. Я даже не подозревала, что во мне есть такая сексуальность.
– Ты все еще так думаешь?
– Порой. Ты просто… Я не знаю, это глупо.
Я поправляю очки на голове и возвращаюсь
– Я просто кто? – Он дергает меня за руку.
Зная, что он этого так просто не оставит, я объясняю:
– Ты уже не тот зануда из колледжа. Конечно, если бы я тогда могла не обращать внимания на твои усы и распущенные волосы, я, скорее всего, просто бы испугалась. Но я не испугалась тогда, потому что ты вел себя глупо, и мне это в тебе нравилось. Теперь, когда ты совсем взрослый и… ну, ты знаешь… мускулистый, в твоем преображении есть что-то пугающее. Я не чувствую, что я в твоей лиге.
– Господи, Лия, ты же не можешь говорить это всерьез.
– Я знаю, я сказала, что это глупо, но трудно не чувствовать себя так, когда парень, который… Ну, что бы ни было между нами, когда он великолепен, богат и чрезвычайно хорошо одарен таким опытом, который заставил бы покраснеть любую женщину. Я не чувствую себя достойной его.
Он заставляет меня посмотреть на него, обхватывая пальцем мой подбородок.
– Я не могу сказать тебе, что чувствовать, и я помогу тебе справиться с этими чувствами, но я хочу, чтобы ты знала это прямо здесь и сейчас. Это я чувствую себя счастливчиком, ясно? Я тот, кому кажется, что в тебя пытаются вонзить когти, чтобы ты не сбежал. Эта неуверенность тяжелым грузом осела в моем сердце. Я боюсь, что однажды ты проснешься и поймешь, что совершила ошибку, что ты скучаешь по Брайану, что тебе не следовало отменять свадьбу. Или что, может быть, я парень на побегушках, что мне не следовало так скоро приставать к тебе.
– Брейкер, ты же знаешь, что это не так.
– Я хочу в это верить, но в глубине души я знаю, что все равно поступил неверно. Я не ухаживал за тобой как положено. Мне следовало бы больше внимания уделять сексуальному аспекту.
– Почему же ты сломя голову побежал заниматься со мной сексом? – спрашиваю я.
– Потому что хотел показать тебе, что между нами была химия. Я не хотел давать тебе понять, что химии нет, когда она есть. И, честно говоря, я хотел тебя. Я хочу тебя. Словами не выразить, как сильно я хочу тебя, Лия. В тот момент, когда ты надела это свадебное платье, все изменилось.
Я мягко улыбаюсь. Если я вспомню его реакцию, когда он увидел меня в свадебном платье, я расплачусь. Я была очень взволнована в тот день, и безоговорочная поддержка Брейкера была единственным, что не давало мне развалиться на куски. Я никогда не видела, чтобы на его лице было такое выражение… обожания. Или, возможно, он был поражен. – Ты выглядишь… Черт возьми, ты выглядишь сногсшибательно, Офелия.
– Я думаю, что во мне тоже все изменилось в тот момент.
– Ненавижу тебя, – говорит Брейкер. Он
– Почему ты меня ненавидишь? – спрашиваю я.
Его глаза устремляются на меня, когда он произносит:
– Ты знаешь, я презираю эту богом забытую поездку. Это смерть, ожидающая своего часа.
– Это детский аттракцион. – Я имею в виду горки Гуфи.
– Это, блин, не детская поездочка, это… это кошмар. – Он делает глубокий вдох, и Хорхе подходит к нему:
– Могу я принести вам немного воды, Брейкер?
– О, с ним все в порядке, – успокаиваю его я, но Брейкер кивает:
– Водичка бы не помешала. Большое тебе спасибо, Хорхе.
– Без проблем. Сейчас вернусь.
Как только Хорхе уходит, Брейкер выпрямляется и хватает меня за запястье, притягивая ближе к своей груди. Крепко удерживая меня, он предостерегающе шепчет:
– Ты заплатишь за это позже.
– Почему? Я не заставляла тебя кататься. Ты сам это решил.
– Ты потешалась надо мной, а потом начала упрашивать. Как будто я, черт возьми, могу тебе в чем-то отказать. – Он кивает в сторону аттракциона позади меня с резкими С-образными изгибами, из-за которых кажется, что ты вот-вот свалишься с трассы. – Ты знала, что мне не понравилась идея с этим аттракционном с самого начала.
– Я бы прекрасно справилась сама.
– Брехня. – Он хихикает, а потом резко прижимает меня к груди. – Господи, ты такая врушка! Посмотри правде в лицо, Лия: ты за это заплатишь.
– Что ты собираешься делать? Отшлепаешь меня? – интересуюсь я.
Его глаза темнеют, когда его руки опускаются на мою поясницу.
– Да, я мог бы отшлепать тебя, черт возьми! Я отшлепаю тебя так сильно, что твоя киска промокнет насквозь, а ты будешь умолять меня, чтобы я засунул в нее свой член, а потом… Я оставлю тебя полностью неудовлетворенной.
Я с трудом сглатываю.
– Ты… ты бы этого не сделал.
– А потом, когда ты будешь лежать там, беспокойная, твое влагалище будет пульсировать в ожидании разрядки, я кончу на твою прекрасную спину, просто чтобы напомнить тебе, кому ты принадлежишь.
Что ж, боже милостивый.
– Держите, Брейкер. – Хорхе подходит к нам.
И как будто кто-то выключил в нем рубильник, так быстро Брейкер превращается из доминирующего альфа-самца в веселого гостя парка.
– Большое тебе спасибо, Хорхе. – Он качает головой. – Этот Гуфи достает меня каждый раз.
– Меня тоже. Моей племяннице он нравится, и всякий раз, когда я привожу ее сюда, покататься на нем – обязательное условие. Думаю, она испытывает мою любовь на прочность каждый раз, когда заставляет меня согласиться на это.
– Я думаю, Лия делает со мной то же самое… испытывает мою любовь на прочность.
И стоит мне только подмигнуть, как мой желудок опускается до самого низа. Это подмигивание и то, что он употребил слово «любовь», почти заставляют меня обвить руками его шею и поцеловать его.