(Не)идеальный момент
Шрифт:
– Что? – Келси перебивает всех нас и встает с того места, где сгрудились девочки. Ее взгляд встречается с Хаксли, а затем возвращается к Лотти.
– Э-э, все в порядке, детка? – спрашивает Джей Пи.
– Нет, – качает головой Келси. – Все не в порядке.
А потом она заливается слезами, заставляя Джей Пи бросить все ингредиенты для «Кровавой Мэри» и броситься к ней.
– Келси, что случилось?
Хаксли тоже встает из-за стола, и поскольку я не понимаю, что происходит, я тоже встаю. Лия в замешательстве
Э-э-э…
Хаксли немедленно заключает ее в объятия, прижимая к своей груди. Я стою, не зная, что делать.
Через несколько секунд я спрашиваю:
– Я могу что-нибудь сделать? Кому-нибудь, кому я могу позвонить?
Лотти отстраняется от Хаксли, и они оба обмениваются взглядами, прежде чем повернуться к нам и сказать:
– Добро пожаловать на нашу вечеринку по раскрытию гендерной проблематики.
– Ген… в смысле… в смысле у вас будет ребенок? – потрясенно спрашиваю я.
– Верно. – Лотти прижимает руку к животу. – И Келси злится, потому что я не говорила ей до сих пор.
– Я злюсь не поэтому. – Келси вытирает глаза. – Я вовсе не злюсь.
Джей Пи целует Келси руку, а затем произносит:
– Она счастлива, потому что и у нас будет ребенок.
Э-э, что сказать?
Лотти издает крик, похожий на предсмертный, прежде чем они обе бросаются в объятия друг друга и плачут вместе, а их мужья тупо пялятся на них.
Я подхожу к каждому из своих братьев и обнимаю их.
– Ну, это объясняет, почему сине-розовый декор, – говорю я, отпуская Хаксли.
– Это была идея Лотти. – Он заключает Джей Пи в объятия. – Черт, поздравляю, чувак.
– Взаимно!
– Господи, я не могу поверить, что вы двое будете отцами. Не знаю, стоит ли радоваться за вас или беспокоиться.
– Может быть, понемногу того и другого, – советует Джей Пи. – Потому что я до смерти напуган.
Хаксли почесывает щеку и шепчет:
– Как и я.
Я громко смеюсь и хлопаю их обоих по спине.
– Послушайте, если я что-то и знаю наверняка, так это то, что вы двое были замечательными старшими братьями, так что я уверен, что вы станете не менее замечательными отцами.
– Черт, как трогательно-то! – Райот пихает Бэннера. – Почему ты никогда не говоришь мне нечто подобное?
Баннер, у которого в руках «Кровавая Мэри», отвечает:
– Если бы ты был хорошим старшим братом, тогда я бы…
– Ой. – Пенн хихикает. – Это больно.
– Не очень хороший старший брат, а? – спрашивает Райот. – Кто же тогда помог тебе выпутаться из твоего… затруднительного положения…
– Секретное затруднительное положение, – произносит Бэннер сквозь стиснутые зубы.
– Ну что ж… – начинает Райот.
Баннер закатывает глаза.
– Прекрасно, ты хороший старший брат. Лучший во
Райот прижимает руку к груди.
– Это так трогательно, спасибо тебе.
– Ух ты, ты действительно можешь почувствовать любовь. – Пенн заставляет нас всех хихикать.
После очередного раунда поздравлений и множества объятий Хаксли и Лотти стоят у бассейна, готовые сообщить нам пол ребенка. Келси потребовалась секунда, чтобы не разозлиться на свою сестру за то, что она не сказала ей раньше, но я думаю, что все это было мило, и мне это понравилось. Информация о ребенке и его поле. Вот как это делается.
– Вы все готовы к грандиозному открытию? – спрашивает Лотти.
Обнимая Лию, я прижимаю ее к себе, пока все присутствующие выкрикивают «да».
– Хаксли, ты оказываешь мне честь.
Лотти протягивает мне свой телефон, и я понятия не имею, что происходит, но Хаксли нажимает кнопку на телефоне, и бассейн загорается всеми цветами радуги. На заднем плане играет инструментальная музыка, превращая все в грандиозное шоу, а затем начинают мигать огни. Лотти крепко сжимает Хаксли в объятиях.
Огоньки вспыхивают синим. Затем розовым. Затем синим. Затем розовым, и розовым… и снова розовым, как раз в тот момент, когда музыка достигает кульминации и все стихает.
– Это девочка! – Лотти кричит и бросается обнимать Хаксли. Он крепко обнимает ее, целует в макушку, и… Господи Иисусе… Это что, слеза у него в глазу?
Нет, этого не может быть! Правда ведь? А потом, о чудо, он протягивает руку и трет свой глаз. О боже мой, Хаксли Кейн плачет!
– Это то, о чем я думаю? – тихо говорит Лия.
– Если ты думаешь, что Хаксли плачет, то ты права.
– Ух ты, никогда не думала, что доживу до этого дня.
– Я не думаю, что кто-то это подстроил.
Но, черт возьми, посмотрите на него! Посмотрите на Лотти и их волнение. Оно осязаемо. Я могу только надеяться, что однажды мы с Лией окажемся в таком же положении. Это было бы самое лучшее будущее из всех возможных.
– Ты думаешь, мы должны брать домой круассаны, потому что теперь мы пара? – спрашивает Лия, когда я убираю волосы с ее лица, пока мы лежим в постели.
Как только мы вернулись домой с позднего завтрака, который продолжался еще три часа после объявления о беременности, мы сразу отправились ко мне домой, где я медленно снял с Лии одежду и занялся с ней любовью. Вот как я это вижу – заниматься любовью – потому что именно так, черт возьми, я к ней отношусь.
– Здорово подмечено, потому что Пенн и Бэннер не смогли забрать с собой ни одного домой.
– О боже, ты действительно думаешь, что это привилегия парочек? Мы что, теперь в каком-то неофициальном круассановом клубе?