Не имея звезды
Шрифт:
— Да, — цикнул Ланс, — бедаааа, видать, не интересно им в куклы с вами играть.
— Мы не играем в куклы!
Герберт снова рассмеялся, а Изабель попыталась дотянуться до него кулачком, но у неё ничего не получилось. Ребята поднялись на второй этаж, где уже собралась привычная толпа. Флитвик никогда не опаздывал, но и никогда не приходил заранее. Видимо, религия не позволяет. По стенам уныло ползли отсветы, отбрасываемые лучами солнышка, уже укутывавшегося в плотное облачное одеяло. Близилась зима, обещая холода и промозглый шотландский ветер. Герберт никогда не любил зиму. Нет, он
— Да ладно вам, — улыбнулся парень. — Вырастут — сами за вами бегать будут.
— А ты у нас взрослый, значит?
— Неа, я приютский. У нас все такие.
— Какие — такие? — стрельнула глазками Изабель.
— Красивые и умные, — подмигнул Ланс.
— Скорее, наглые и беспардонные, — фыркнула Лаванда под общий смех.
Ребята остановились рядом с остальными учениками. Слизеринцы, завидев своего однополчанина в стане врага, привычно скривились и сделали вид, что этот урод, не принадлежит их семье. До начала урока оставалось всего пара минут, и Герберт принял свою обычную позу, которая говорила всем, что он вне зоны доступа. Парнишка прикрыл глаза и прислонился к стене. Вечно холодная древняя каменная кладка приятно остужала после такого «горячего» урока, как Зельеварение. Ланс не знал, как выдержит чуть меньше семи лет этого ада, но надеялся, что со временем привыкнет, и ему будет проще справляться с приступами рвоты и отвращения. Вот Чары — это другое дело, это настоящее спасение. Огромный светлый класс с окном во всю стену, интересный предмет, классный препод — что еще надо для прекрасного настроения?
— Эй, Ланс! — раздался надменный ломкий голосок.
Герберт вздохнул и открыл глаза. Прямо перед ним стоял Драко, держа в руках какой-то сверток из матерчатой темной ткани.
— Чего тебе Малфой? — устало спросил парень.
— Ты знаешь, Ланс, я к нам в спальню заходил и случайно споткнулся о какой-то мусор в углу, — с этими словами платиновый блондин дернул за край материи, и на каменный пол с глухим треском посыпались черные и коричневые щепки разного размера. Потом с глухим «бом» шлепнулась какая-то дуга и надломленная усатая палка. — Мне показалось, что это твое, и я замотал в лежащую рядом тряпку. Хотя, погоди, это же твоя мантия. Мерлин, какой я неловкий!
Герберту показалось, что из него что-то со свистом и треском вытащили. Будто что-то важное испарилось в тот же миг, когда он увидел надломленный гитарный гриф, как качается, словно юла, база (п.а. кто не знает, так корпус называют), как плачет щепками верхняя дока, расписанная автографами его друзей и Вики, гитаристки популярнейшей магической рок-группы «Ведьмины сестрички». Как катаются, словно осиротевшие котята, колки, висящие на стонущих струнах. Все это было настолько ужасно, настолько невозможно, что Герберт не заметил, как ухмыляется Малфой, покачивая в руках разорванную грязную тряпку, которая действительно была мантией Геба, что ее тот так неосмотрительно оставил на кровати.
Герберт лишь чувствовал, как со свистом из него вытягивают саму музыку — последнее, что связывало мальчика с семьей, последнее, что было дорого. И тогда мальчик почувствовал уже совсем иное. Он ощутил, как жар
Никто не заметил, что произошло, лишь размазанная тень мелькнула перед ошарашенными ребятами. Сверкнула серебряная нить, и Малфой отшатнулся назад, прижимая руки к телу. От левого плеча до правого бедра у него алела широкая полоска. Малфой резко побледнел и с неподдельным страхом уставился на Герберта, чье лицо было перекошено от страшной ярости. Красивый мальчик сейчас выглядел, словно хищный кот, готовый к прыжку. Виднелись его длинные, белые клыки, а голубые глаза светились ярким пожаром.
— Весь навык растерял, — покачал головой Герберт, перехватывая нож-бабочку и собираясь исправить ошибку и пырнуть меж ребер тупого гомика, но какая-та сила откинула его в сторону, больно приложив об стену.
— Что здесь происходит? — крикнул профессор Снейп, держащий на прицеле Герберта. Малфой уже стоял на коленях и бездумно смотрел, как на каменный пол падают алые капли крови. Красной, не голубой, а простой красной человеческой крови. Даже аристократы внутри — лишь обычные люди.
— Профессор, Ланс напал на Драко! — крикнул Теодор Нотт.
Декан зеленых на мгновение застыл, а потом с неподдельным беспокойством посмотрел на своего крестника.
— Драко, — выдохнул он.
Сальноволосый всего одним шагом преодолел разделявшее их пространство. Он взмахнул палочкой над телом блондина, но ничего не произошло, кровь не остановилась, а рана не затянулась. Декан был ошарашен, но, взяв себя в руки и увидев, что, по сути, это просто глубокая царапина, он наколдовал бинт, перехвативший порез и подозвал Крэбба с Гойлом.
— Отведите мистера Малфоя в больничное крыло, — проскрипел Снейп.
Бугаи кивнули и понесли своего вожака, который сейчас изображал из себя раненного героя. Он свесил голову и даже не старался волочить ногами, полностью повиснув на могучих плечах прихлебателей.
— Что, Мордред задери, вы себе позволяете Ланс?! — прорычал Снейп, чье лицо так же было перекошено от гнева.
— Профессор Снейп, — вдруг встрял Поттер, чьи взлохмаченные волосы до смешного напоминали листья ананаса. — Это Малфой виноват. Он специально сломал гитару Герберта и испортил его мантию.
— Не верьте Поттеру, сэр! — вскинулась Дафна, поддерживаемая подругой. — Драко случайно это сделал и хотел извиниться, а Ланс же сумасшедший и просто как с цепи сорвался.
Тут уж началась настоящая вакханалия: гриффиндорцы и слизеринцы на перебой начали друг на друга орать, отстаивая свою точку зрения. Обстановка опасно накалялась. Геб же не мог и пальцем пошевелить, не то что рта открыть. Он был прижат неведомой силой к стене крепче, чем привязь держит матерого волкодава. И все же Ланс чувствовал, как все сильнее разгорается жар в его сердце. Как бежит теплый боевой пот по спине, как непроизвольно сокращаются мышцы рук и ног. Такого раньше никогда не было.