Не имея звезды
Шрифт:
Черный, страшный луч летел к сердцу Проныры и оно билось, будто плененая птица в клетке. Но вовсе не от страха. О нет, Герберт Ланс не боялся!
Легко взлетела палочка, прочерчивая в воздухе красный, искрящийся узор, следом за ней взмыл лев, сияя обнаженными клыками и пожаром своей огненной гривы, исчез черный луч в пасти зверя, а глаза Ланса расширились. И будь перед ним хоть черт, хоть бог, Ланс бы ринулся в битву со всей пламенность и решимостью, присущей этому молодому человеку.
— Switch: Papilios!
Лев расплылся огненным облаком, а мгновением позже
Герберт развел руки в стороны, подражая известным дирижёром, а потом палочка его замелькала так быстро, что уже невозможно было уследить за её резкими, отрывистыми движениями. Сколько дней, сколько недель и месяцев Проныра потратил на то, чтобы овладеть хоть частью мастерства своего Учителя, не знает никто, но все узнают насколько опасно пытаться одолеть будущего Короля.
Бабочки зашумели, задрожали, внушая ужас клекотом своих крыльев, острых, как наточенная бритва безумного парикмахера из самого известного мюзикла. Минуло мгновение, незримое, почти неуловимое, и вот прекрасные и столь же опасные существа, ринулись в атаку, сливаясь в один огненный поток.
Макото, не моргнув и глазом, по широкой дуге обвел пространство вокруг себя. Палочка его мелькнула четко и плавно и вот перед японцем уже засиял водный щит. Бабочки сгрудились вокруг него, подобно мотылькам, резвящимся у пламени. Они не могли коснуться его и Тоохиро победно заухмылялся.
Но только отчетливее проявился пиратский оскал, на лице Проныры. Все шло как он и задумал. Вновь искрой пожара взлетела его палочка, вновь попылала она по воздуху, оставляя за собой след узоры.
— Switch: Falcon!
Махаоны замерли, зависли, а потом сжались в один плотный шар. Всего один удар сердца спустя из этого шара появились крылья, лапы, ощеренный ужасными когтями, а следом и голова, из открытого клюва которой, раздался хищный писк гордой птицы. Огненный сокол явил себя.
Ланс вздернул палочку и птица облетела щит. Оставляя за собой оранжевый шлейф, сокол облетел Тоохиро за спину, а потом ринулся в страшном выпаде. Мокото услышал только хлопок, а потом все его «я» завопило об опасности. На одних лишь инстинктах и вбитых на тренировках в голову привычках, он развернулся на каблуках и выставил второй водный щит. Тот слился с первым, образуя вокруг японца водяной овал.
Герберт не зевал. Лишь волосок оставался до касания Зверя с преградой, как тот уже устремился ввысь. Он все летел, словно пытаясь обогнать парящий в вышине ветер, летел, будто взбираясь по солнечным лучам, похожим на спущенные вниз канаты. И там, в вышине, он вдруг замер, расправив свои крылья. Последний крик вырвался из его глотки, а рука Ланса вновь замелькала.
Он собирался призвать своего четвертого Зверя. Пожалуй, самого сильного из пятерки, но при этом чрезвычайно медлительного и абсолютно неуправляемого.
Рука Геба рисовала узоры, а губы прошептали привычное:
— Switch: — закончив неожиданным. — Drago!
Сокол взорвался,
Его усы, подобно кнутам, извивались, требуя смертельной жатвы. Его когти на лапах напоминали обнаженный сабли, только и жаждущие погрузиться в горячую плоть врага. А клыки, клыки были подобны копьям, на которых вскоре вздернут сотни тел вражеской пехоты, по неосторожности вступившую на не родную ей землю. Четвертый Зверь был готов к схватке.
Ланс опустил руку. Он не мог контролировать эти чары и поэтому ему было нужно, чтобы Тоохиро сам запер себя в ловушку. Японец, что-то сообразив, начал лихорадочно снимать щит, но у него не было ни шанса сравниться в ярости с огненным демоном, вышедшем на охоту. Дракон упал вниз, извиваясь телом подобно нашедшей жертву змее.
Раздался взрыв, неподдельный страшный, оглушающий и ослепляющий. Купол покрылся целой паутиной трещин, а на том месте, где стоял Макото и где находился помост, была лишь обугленная яма, будто недавно сюда упала ракета или метеорит. Ланс надвинул шляпу на глаза, но все видели его страшнейшее оружие — пиратский оскал, сверкающий своей опасной белизной.
— Ты проиграл варвар, — раздался насмешливый голос за спиной. Ланс стремительно повернулся и увидел нахального Макото. Японец был невредим и стоял на краю помоста, скрестив руки на груди.
Проныра посмотрел в сторону кратеры и увидел, как там истаивает иллюзорное тело Тоохиро. Да, азиаты обожали подобные трюки и обманки. — Пришло время засыпать — Crucio!
Каждая клеточка Ланса будто взорвалась, одновременно с этим сжимаясь до точки и разрываясь на части. Жуткая, невообразимая боль обожгла сознание юноша. Его мозг пронзали раскаленные, зазубренный иглы. Его руки опустили в кипящую кислоту, сжирающую плоть медленно, но мерно и степенно. Ноги будто оказались по колено в яме с голодными крысами, которые мигом бросились жрать и рвать теплую плоть. Глаза Проныры невольно распахнулись, но ему казалось будто десятки червей выедут его голубые радужки, сверкающие на чуточку темном белке.
Волосы вдруг обратились в ядовитых змей, неустанно жалящих все, до чего они могли до коснуться. Кожа взбурлила и вспенилась, напоминая собой настоящий гейзер, гейзер из окровавленной плоти. Ланс стиснул зубы и сквозь туман агонии, почувствовал, как по его зубам струиться настоящая кровь из десен, не выдержавших напряжение челюстных мышц.
Герберт молчал, он не мог позволить себе ни стона, ни вскрика. Сквозь пелену, он не видел Тоохиро, но знал, что этот ублюдок стоял на краю помоста и наслаждался агонией противника. И все же Геб сжимал свою палочку, не собираясь её отпускать. Ни один пират не мог бы пережить такого позора, как добровольно выпустить оружие из ладони, в которой еще теплиться пульс.