Не имея звезды

Droi

Ланс же сохранял спокойствие, словно говорил — «Да мне это как два пальца». Девушки лишь качали головами.

— А потом говорят... — начала Инна.

— Что это мы — женщины, коварны. — закончила за не Жанна.

— Ты хоть понимаешь, кот облезлый, — подключилась Анастасия. — Что, во-первых, обидел девушку, а, во-вторых, вновь себе врагов нажил на ближайшее время.

— На что рвалась, на то и напоролась, — пожал плечами брюнет. — Да и скучно у нас сейчас, «враги» хоть огоньку поддадут.

— Псих, — вздохнули близняшки.

— Варвар, — в тон подругам, подвела итог россиянка.

В

этот момент двери Большого Зала распахнулись и народ хлынул на завтрак. Герберт, обернувшись, увидел неподдельную злобу в глазах своих одногрупников. Юноша ухмыльнулся, это было то, что нужно. Словно лекарство от подступающей меланхолии. Конечно от этих рафинированных недоаристократов оттяжного мордобоя не дождешься, но может хоть на палочках пободаться удастся.

Ребята расселись за стол и первым делом Проныра попросил у Миллера флакончик. Но, как показал тест, в еде не было никаких посторонних ингредиентов. Наконец-то Ланс, сглотнув слюну, смог наесться до отвала. Хотя этот отвал был весьма относительным, так как каша сегодня явно не удалась. Видимо кто-то наверху решил подшутить над юношей. Только он мог нормально, без боязни, поесть, как сразу неудачная трапеза. Вот бывает же. Настроение юноши стала стремительно падать к нулевой отметке.

Тут Геб вдруг приложил пальце к поле шляпы и чуть надвинул её на глаза, скрывая свой взгляд. Указательный палец стал отбивать по ткани какой-то ритм, а юноша вдруг замер. Вы, наверно, уже запомнили этот жест. Так Проныра всегда делал, когда задумывался над чем-либо.

В руках Геба, как и всегда были все слагаемые, оставалось только вывести уравнение и решить его. Каждое утро, на протяжении четырех лет, Парень ел вкуснейшую овсянку, которой можно было подчевать не только Королеву, но и весь её двор. И вот сегодня, именно сегодня, именно в этот год, овсянка оставляла желать лучшего. Почему? Нельзя было списать это на совпадение, недоразумение или несчастный случай. Опять спросите почему? Потому что этого не случалось ни разу за предыдущие три с половиной года. Следовательно было какое-то объяснение. Такое простое, но вместе с тем подводящее корень сразу для всего...

Ланс подобно откинул шляпу и щелкнул пальцами. Этот маленький жест мигом привлек внимание друзей.

— Чего? — спросил Миллер, потягивающий апельсиновый сок с таким выражением лица, словно тот был 18-ти летним виски.

— Сегодня будет первое испытание, — прошептал Проныра так, чтобы его услышали только друзья.

Крам поперхнулся, резко оглянулся, проверяя не подслушивают ли их.

— С чего взял? — прошептала звезда мирового квиддича.

— Овсянка, — ответил Проныра, словно это было нечто само собой разумеющееся.

Ребята непонимающее переглянулись и слово взяла Анастасия:

— Что — овсянка?

— Она сегодня отвратная, — скривился юноша, отодвигая от себя тарелку. Но, наткнувшись на гневные взгляды товарищей, все же решил объясниться: — Уверяю вас, такой гадости нам в Хоге еще не подавали.

— И как это связано с турниром? — прошипели близняшки, шухерясь, словно матерые бандитки.

— Напрямую. У нас главные работники в замке — домовые эльфы, и если они не смогли приготовить нормальный завтрак, значит...

— Значит их отрядили на другие работы, — протянул задумавшийся Крам.

—

Причем в огромном количестве, — добавил Миллер, постукивающий ложкой по столу.

— А повод лишь один, — вставили свои пять кнатов близняшки.

— Турнир, — закончила Яковлева.

— Именно! — с жаром поддакнул Ланс, а потом вновь приглушил голос. — Сегодня все завертится.

Ребята замолчали, каждый думая о своем. И если бы кто-то в этом замке скинул шляпу с Геба и позволил бы Снейпу пролезть в мысли парнишки, то зельевар обнаружил бы там лишь мечты о отборном эскалопе и картошке-фри с хрустинкой. В конце концов, Проныра так и не позавтракал, а следовательно думал лишь об исправлении этого невозможного, дикого упущения.

В этот момент двери зала распахнулись и все присутствующие уставились на широкоплечую фигуру Бэгмена.

— В полдень на Арене начнется первое испытание! Чемпионов попрошу за мной.

Что тут началось — шепот, крики переговоры, ставки, активно принимаемые Близнецами, еще какая-то неразбериха. Но все что сказал Проныра, это:

— Вместо Арены, лучше бы хавчик нормальный сготовили.

Несколько часов брюзжания Геба спустя

В шатре столпилось немало народу. Помимо самих Чемпионов здесь были директора, а так же «тренера» Чемпионов. У каждого, как можно догадаться, это был его директор. Задачей тренера было следить за тем, чтобы претендент на звание Победителя не подох на половине дистанции. Так что от самого слова «тренер» осталось лишь громкое созвучие. И тут, наверно, вас посетила закономерная идея — кто же был тренером Геба.

— Мистер Ланс, — озвучил общую идею шоу-мен Бэгмен. — А где ваш Тренер?

— Людо, в этом нет, необходимости, я вполне могу отвечать и за двоих, — решил спасти положение Дамблдор.

— Спасибо директор, — кивнул юноша. — Но в этом нет необходимости. Вот мой тренер.

С этими словами парень вытянул вперед две руки, словно что-то держал на них. Все присутствующие мигом склонились к странному подношению, но ничего не увидели. Американский директор даже поводил своими культями над ладонями Ланса, но те не натолкнулись на какое-либо сопротивление.

— Здесь ничего нет! — воскликнул Бэгмен.

— О, нет-нет-нет, — закачал головой брюнет. — Здесь есть!

— Кто?! — хором спросил народ.

Ланс понизил голос до шепота, словно опасаясь что его могут подслушать и разведать столь страшную тайну.

— Это невидимый и неосязаемый, когда он того хочет, енот-полоскун! Я нашел его в Лесу. И даже не спрашивайте, как я его отыскал.

Народ немного повтыкал, а потом Барти Крауч взял столь высокую ноту, что Проныра забеспокоился за глаза Поттера. А ну как очки лопнут и гриф ослепнет.

— Прекращайте паясничать! — завизжал Крауч. — Вы срываете Турнир!

— Если вы чего-то не видите и не можете потрогать, — надулся юноша, превращаясь в обиженного кота, которому вместо сметаны подсунули... в общем, что-то другое и не такое вкусное. — То это еще не значит, что этого не существует.

Проныра опустился на колени и бережно опустил руки на песок, чем взывал у всех то ли приступ смеха, то ли покашливания.

— Беги Лео, живи свободно в своем мире, — юноша притворно шмыгнул носом. — Ибо здешние еще не доросли до твоих аллегорий.