Не ищи оправданий
Шрифт:
Тори побледнела.
— Ты забываешься, Руперт, — угрожающе сказала она, сверкнув глазами.
Он скривился в усмешке:
— Почему же? Я лишь напомнил тебе, что Бьюкенены не являются твоими настоящими родителями. — Он насмешливо покачал головой. — Ты родилась в середине марта, значит, вероятнее всего, в результате какого-нибудь кратковременного романа или интрижки во время ежегодного сборища мотоциклистов на острове. Я не прав?
Тори охватила слепая ярость, сдерживало лишь сознание того, что именно этого Руперт и добивался.
Ее
— Уйди, Руперт, — устало проговорила она. — Иначе ты наговоришь такого, о чем мы потом оба пожалеем.
— Ты так думаешь? — зло усмехнулся он.
— Думаю, — кивнула она, выдержав его пристальный взгляд.
Он со свистом втянул воздух, стараясь подавить гнев.
— Давай поговорим серьезно, Тори. — Его голос снова стал вкрадчивым. Он, видимо, понял, что перешел границы. — Мы уже так давно вместе, и зачем нам ругаться? Если ты действительно хочешь годик отдохнуть…
— Не менее года, Руперт, — подтвердила она. — И я искренне надеюсь, что «мы вместе», как ты выразился, касается исключительно профессиональных отношений. — В ней по-прежнему бурлил гнев. — Все личное между нами кончилось давным-давно.
На его губах появилась печальная улыбка.
— Это следует понимать как еще один отказ на мое предложение?
Он решил снова пустить в ход свои чары, но было уже поздно. Слишком поздно!
— Мое отношение не переменилось, — сказала она твердо. — Советую тебе вернуться в Лондон, а я приеду к началу турне.
— Обещаешь?
— Я никогда не обманываю ожидания своих поклонников, — ответила она ровным голосом. В ближайшие три месяца, гастролей он наверняка использует любую возможность, чтобы убедить ее возобновить контракт. Это будет тяжелое время!
— Давай лучше посмотрим, можно ли отправить тебя сегодня, — сказала Тори. — Сейчас улететь легче, чем прилететь, — добавила она, и оказалась права: удалось приобрести билет на самолет, отлетающий после обеда. Она не стала придумывать отговорки и оправдания, а просто отказалась везти его в аэропорт и заказала для него такси.
Руперт задержался у открытой дверцы.
— Извини, сегодня утром я погорячился.
Он сожалел не о том, что обидел ее, а о том, что сорвался в неподходящий момент.
— Я тоже сожалею, — устало сказала она, — но по крайней мере мы все выяснили.
Руперт глубоко вздохнул и коснулся ладонью ее щеки.
— Если тебя это немного утешит, могу сказать, что ты — единственный в мире человек, способный вывести меня из равновесия. — Он неловко улыбнулся.
Ну еще бы, ведь за годы работы в качестве менеджера Виктории Кэнан он заработал немалый авторитет, и теперь не многие посмели бы сказать ему «нет». Иначе им не поздоровилось бы.
— Дело в том, что… — начала она и осеклась. — Что ты делаешь?
Он резко рванул ее к себе, крепко прижал
Тори начала отбиваться, но его руки сжали ее, словно два железных обруча. Таким Тори его никогда не видела.
Ей казалось, что поцелуй никогда не кончится, но тут у нее за спиной по гравию зашуршали шины автомобиля.
Когда Руперт оторвался от нее, на лице его сиял триумф. Руперт мельком бросил на нее взгляд и повернулся в сторону приближающейся машины.
«Ягуар». За рулем сидел Джонатан, и лицо его не сулило ничего хорошего.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Ты сделал это нарочно! — Тори была в ярости.
Руперт радостно усмехнулся.
— В любви, как и на войне, все средства хороши! — Он был очень доволен.
Тори сжала губы.
— Поскольку между нами никакой любви не было, значит, мы, вступили на тропу войны, — проговорила она и повернулась в сторону «ягуара».
Джонатан вышел из машины. На нем были выгоревшие голубые джинсы и черная футболка, серые глаза, обычно такие выразительные, скрывались за черными солнечными очками.
— Джонатан, — мягко сказала она, отталкивая руки Руперта, — ты как раз вовремя. Руперт уезжает, можешь, если хочешь, с ним попрощаться.
— Дела, дела… — вставил Руперт. Джонатан слегка повернул голову, и Тори догадалась, что он посмотрел на Руперта — солнечные очки были непроницаемы.
— До свидания, Руперт, — сказал он безразличным тоном.
— До свидания, Джонатан, — самодовольно ответил Руперт.
Вот подонок, думала Тори, он раньше ее заметил машину Джонатана и решил разыграть эту сцену.
Он еще заплатит за это. Она улыбнулась Джонатану.
— Зайдешь на чашечку кофе?
— Конечно, — легко согласился Джонатан. — Мы не хотим задерживать вас, Монтгомери. Тори сказала, что вам надо успеть на самолет.
Руперт широко улыбнулся Тори:
— Я позвоню, как только прибуду в Лондон.
— Не трудись, — коротко ответила та, — лучше смотри шестичасовые новости.
Руперт беззаботно хохотнул.
— Она любит шутить, — сообщил он Джонатану, потом слегка ущипнул ее за локоть и сел на заднее сиденье машины, захлопнув за собой дверцу.
Тори наклонилась к открытому окну.
— Привет Памеле, — с насмешкой сказала она.
При упоминании имени женщины, которая провела с ним ночь три недели назад, он помрачнел.
— С той ночи я ее больше не видел, — неохотно проговорил он.
— Ей повезло, — бросила в ответ Тори. Руперт посмотрел на нее.
— Уверен, мы еще продолжим разговор на эту тему.
Она пожала плечами.
— Думай как хочешь, только с моей стороны все решено.
Несколько недель назад известный продюсер Стивен Джеймс предложил ей главную роль в своем новом шоу, которое он собирался поставить в Лондоне за шесть месяцев. Он выбрал ее, так как главная героиня была певицей. Тори могла сама подобрать и написать новые песни для своей роли.