Не ищи оправданий
Шрифт:
Тори не могла решить, что ее злило больше ее собственная нерешительность или его поступок, когда, сделав ей предложение, он тут же затащил к себе в постель другую женщину.
— Давай не будем спорить, Руперт, — отмахнулась она. — Родители оставили тебя ночевать, так ночуй. Только прошу тебя уехать утром как можно раньше, — добавила она, видя, как лицо Руперта осветилось надеждой.
— Договорились, — быстро согласился он. Тори угадала ход его мыслей: он считал, что к утру она подобреет и изменит свое
Когда они вместе вошли в кухню, лица у них были спокойными. Тори улыбнулась родителям — не стоило волновать их разногласиями с Рупертом, эту проблему она должна решить сама. Тем более что сейчас ее занимали мысли о Джонатане.
Увидится ли она с ним еще?
— Я так и думал, что ты здесь, — радостно произнес Руперт, входя в ее музыкальную студию.
Тори даже не посмотрела в его сторону — она перебирала гитарные струны, пытаясь вспомнить мелодию, которую наигрывал в воскресенье Джонатан. Она уже восстановила по памяти большую часть, но не до конца. Теперь надо было найти к этой мелодии слова.
Совершенно безразличный к музыке Руперт прошел через комнату и остановился возле дивана, на котором сидела Тори.
— Симпатичный мотивчик, — кивнул он, наблюдая, как она перебирает струны. — Что-то новенькое?
— Да, — ответила она, по-прежнему не глядя на него.
— Твоя мать накормила меня сейчас прекрасным завтраком, — сказал он. — Действительно, жизнь на острове имеет свои преимущества.
Тори криво улыбнулась.
— Яйца свежие, но мы не держим свиней, поэтому бекон куплен в супермаркете, да и хлеб тоже. Мама теперь не выпекает его дома.
Он высоко поднял светлые брови.
— Мы не в настроении с утра?
Тори почувствовала раздражение.
— Я просто говорю честно, — ответила она. — Как ты уже заметил, я занята, и если тебе больше нечего сказать…
В ответ Руперт опустился на диван рядом с ней. Тори взглянула на него — как обычно, элегантен: светло-серая рубашка заправлена в серебристо-серые брюки, на ногах черные туфли ручной работы, отполированные до ослепительного блеска. Очень подходящая для фермы одежда!
Он заметил ее критический взгляд и быстро отреагировал.
— Я научусь, — пробормотал он.
— Не стоит утруждаться. — Она встала и отложила гитару. На ней были голубые простенькие джинсы и голубая же футболка. — Ты здесь не задержишься, — проговорила она, глядя на него в упор.
— Я не верю, что ты все еще сердишься на меня, Тори, — спокойно ответил он, совершенно не тронутый ее неприветливым отношением. — Ты провернула интрижку с американским красавчиком, и видишь, я на тебя не в обиде.
Она с яростью уставилась на него.
— Никакой интрижки я не проворачивала. Да если бы и так, ты не в обиде лишь
— Я сделал тебе предложение, Тори, — напомнил он вполголоса.
— Тори? — насмешливо переспросила она. Раньше он всегда называл ее Викторией. — Может, ты и сделал мне предложение, но, помнится, я ответила тебе твердым отказом.
Он посмотрел на нее:
— Но ты тогда разозлилась на меня.
Еще бы! Приехав к нему в отель, она обнаружила там растрепанную рыжую девицу, на которой не было ничего, кроме полотенца!
— Я больше не сержусь, но ответ тот же самый: нет! — твердо произнесла она.
— Знаешь, Виктория, — нараспев начал он, — у тебя вырабатывается комплекс примадонны.
Она едва сдерживалась, чтобы не наговорить ему гадостей. Щеки вспыхнули от гнева, она не отрываясь смотрела на него.
— И вообще, — продолжал он, — ты становишься вульгарной склочной бабой!
— Да как ты смеешь!..
— А в чем дело? — продолжал он дразнить. — Не любишь правды о себе?
Да разве это правда?
— Мне нелегко говорить тебе подобные вещи, Виктория, — продолжал Руперт, кладя руку ей на спину, — но кто-то же должен был это сделать.
Он явно получал удовольствие, наблюдая за ее реакцией. Только он ошибается — она никогда не считала себя центром вселенной. Это он, Руперт, видел в этом мире только себя и запросто мог солгать, чтобы достичь своей цели!
Она криво улыбнулась:
— Неплохой ход, Руперт, ты почти убедил меня, теперь я точно знаю, что я на правильном пути. — Она холодно посмотрела ему в глаза. — Не нужно мне новых ангажементов, ограничимся тем, что есть. У меня другие планы!
— Предупреждаю, ты не можешь позволить себе уйти со сцены на целый год, — зло прошипел он, уставясь на нее ледяным взглядом.
— Осторожно, Руперт, ты теряешь свое очарование, — поддразнила Тори.
— К черту мое очарование!
— Я тоже так думаю, — ядовито проговорила она. — У нас контракт на пять лет, с оговоркой, что его можно возобновить по истечении срока. Контракт заканчивается через три месяца, то есть как раз после окончания европейского турне. После этого наши пути — личные и профессиональные — окончательно разойдутся.
Глаза у него зло сверкнули.
— Без меня твоя популярность не продержится и полгода. — Руперт искривил рот в неприятной усмешке. — Это я сделал тебя такой!
— Это чистое вранье! — Тори укоризненно покачала головой. — Ты помог мне, и я благодарна тебе.
— Ты выбрала странный способ благодарить, — возразил он.
Она подняла брови.
— Я действительно благодарна тебе, Руперт, — твердо повторила она, — но ведь не ты дал мне голос.
— Но ведь и не эти два простака, твои родители. — Он кивнул в направлении фермы.