Не ищи оправданий

Мортимер Кэрол

— От семи тридцати до восьми вам подойдет?

— Вполне. До встречи. — Тори быстро повесила трубку, чтобы не наговорить лишнего.

Она чувствовала себя униженной и раздавленной!

— Ты прекрасно выглядишь, дочка, — сказала мать, отрывая взгляд от газеты. Она сидела в кресле, положив забинтованную ногу на табурет. На Тори было облегающее платье до колен глубокого синего цвета — в тон глазам, стройные ноги затянуты в светлые колготки, а высокие каблуки прибавляли роста. Волосы шелковистыми волнами падали на плечи, легкий макияж

был почти не заметен, лишь слегка подчеркивался румянец щек Ярче всего выделялись губы. — Тори выбрала вишневую помаду с влажным блеском, отчего рот приобрел капризно-сексуальное выражение.

Вот тебе, Джонатан Макгвайр, сказала она своему отражению в зеркале. Сегодня она не Тори Бьюкенен, которую он ни во что не ставил, и не Виктория Кэнан, которую он знать не хотел.

— Спасибо, мама, — сказала она, благодарная за поддержку — Папа готов?

— Он там на улице болтает с репортерами, намекая, что собирается навестить твою бабушку. — Мать усмехнулась — Если ты незаметно выйдешь из боковой двери, пока он их отвлекает, и спрячешься на заднем сиденье, он вскоре к тебе придет.

За последний час прибыла целая толпа репортеров. Они не приближались к дому, но следили за каждым движением на ферме.

— Тогда до встречи. — Тори поцеловала мать в щеку.

— Когда будешь возвращаться, позвони отцу, — кивнула мать.

Если Джонатан намерен продолжать свои оскорбительные выходки, она вернется очень скоро.

Накрывшись полотенцем на заднем сиденье автомобиля, Тори думала, что это не самый элегантный путь на свидание, но она знала по опыту, что иначе ей вообще не выйти из дому.

— Вылезай, — насмешливо сказал отец.

Тори выпрямилась и пригладила взлохмаченные волосы — они уже подъезжали к дому Бернов.

— Желаю хорошо провести время, — сказал отец, останавливая машину около подъезда.

— Передай привет маме, — рассеянно произнесла Тори, глядя, как он отъезжает. Ей не хотелось входить в дом.

— Тори! — тепло приветствовал ее Джонатан. Она не ожидала, что он откроет так быстро. Это означало, что он ждал ее в холле. — Как вы добрались? — Он выглянул за дверь и оглядел подъездную дорожку.

Тори настороженно взглянула на него своими синими глазами.

— Меня подвез отец. Когда я буду возвращаться, я ему позвоню.

Джонатан усмехнулся: ясно, если он опять начнет язвить, она немедленно уедет.

— Вы прекрасно выглядите, — сказал он слегка охрипшим голосом.

— Спасибо, — ответила она с прежней недоверчивой настороженностью. — Вы тоже выглядите неплохо.

Он действительно выглядел великолепно. Серая шелковая рубашка и черные узкие джинсы подчеркивали мускулистую ширину плеч и узкую талию.

Он слегка приподнял темные брови.

— Может, после обмена комплиментами вы все-таки войдете в дом? Или предпочитаете, чтобы я накрыл стол прямо здесь?

— Такой приятный вечер, — отметила она, входя вслед за ним, — хорошо бы поужинать на свежем воздухе.

—

Полностью с вами согласен, — кивнул Джонатан, — поэтому и решил накрыть ужин на террасе.

Он прошел через гостиную и направился к двери на балкон, Тори последовала за ним. То, что она увидела, на некоторое время лишило ее дара речи.

Стол украшали серебро и хрусталь, в центре стоял серебряный канделябр с зелеными свечами, два стула были поставлены бок о бок, так что взору открывалась прекрасная панорама холмов.

Она повернулась и посмотрела на Джонатана из-под темных ресниц — обстановка настраивала на соблазн.

Джонатан невозмутимо выдержал ее взгляд.

— Как вы сказали, природа слишком хороша, чтобы сидеть в помещении, — беспечно произнес он. — Какое вино предпочитаете: красное или белое?

— Это зависит от того, что мы будем есть. — Тори чувствовала возбуждение, ей хотелось пить красное и белое вино вперемежку. Если она опьянеет, это окончательно убедит его в том, что все самые невероятные слухи о ней соответствуют действительности. Похоже, он уже в этом не сомневается.

— Для начала — рыба, главное блюдо — бифштекс, поэтому можете выбирать, — сказал он, пожав плечами.

— Тогда красное, пожалуйста, — отозвалась она, усаживаясь в кресло-качалку.

Не нужно было ей приходить. Принимая приглашение Джонатана, она ждала чего угодно, только не этого!

Боишься, Тори? — спросила она себя. Она уже давно не могла, как другие девушки, бегать на свидания и вот теперь нервничала, у нее дрожали руки, когда она брала поданный Джонатаном бокал с вином.

— Хм, «Жевре-Шамбертен», — одобрительно пробормотала она, сделав глоток, и рассмеялась, заметив удивленное лицо Джонатана. — Не подумайте только, что я такой уж искушенный знаток, просто я знаю, что у Гидеона в погребе запасы именно этого вина.

Он устроился в кресле рядом с ней, вытянув длинные ноги. Ноги Тори в туфлях на высоких каблуках едва касались пола. Он повернулся и взглянул на нее: — Вы часто видитесь с Мэдди и Гидеоном, когда бываете на острове?

— Когда я дома — часто, — ответила она, остро ощущая его руку, закинутую на спинку ее кресла. Он не касался ее, но она все равно чувствовала его тепло.

— Они никогда не говорили о знакомстве с вами, — пробормотал Джонатан.

Она рассмеялась:

— Ничего удивительного, я тоже не рассказываю о своих знакомых каждому встречному.

На губах Джонатана появилась улыбка, он отвернулся и стал разглядывать раскинувшиеся вдали поля.

— Что вы думаете о Гидеоне?

Его вопрос застал Тори врасплох. Гидеон — его зять! А что же он хочет услышать от нее?

— По-моему, он чудесный муж и отец, — осторожно ответила она.

— Это я знаю, — отмахнулся он. — А что вы думаете о нем как о человеке?

Она нахмурилась и неловко заерзала в кресле:

— На что вы намекаете?

Такой поворот в разговоре ей совсем не нравился!