(не) избранная для султана
Шрифт:
— Деревенщина-а-а! — вопила урусска. — Убери свой проклятый барабан!
Попав в кучу изворачивающихся и визгливых красавиц, Мехтаб никак не могла выбраться. Наконец, паланкин снова дёрнулся, восстанавливая равновесие, и давление между девушками спало.
— Глава каравана приказал сделать остановку, — заглянул Башир-бей — главный евнух гарема Саттара II, и удивлённо вскинул брови, смотря на наложниц, распластанных на настиле.
Мехтаб думала, что девушки начнут стенать и жаловаться, но увидев евнуха, присмирели. Они молча поднимались на ноги и выбирались
Каравану пришлось остановиться на отдых из-за сломанной машины. Оставшиеся тигры послушно стояли рядом с паланкином, сверкая своими металлическими телами под лучами заходящего солнца.
Слуги разбивали яркие шатры, готовясь к ночёвке под открытым небом, пока девушки прогуливались неподалёку. Каждый раз, когда красавицы встречались, начинали скандалить и визжать, словно клубок шипящих змей. Поэтому Мехтаб ушла подальше, ожидая, когда Башир-бей позволит им разместиться и отдохнуть. Она направилась к дюне, оставляя за спиной караван.
«Ах, если бы Ясноокий благословил и позволил сделать мне то, что я действительно желаю… я бы никогда здесь не была, — думала Мехтаб. — О, Ясноокий, если слышишь, спаси меня! Помоги идти по своей воле, туда, куда мне вздумается!»
Красноватые лучи в последний раз осветили горизонт, и Мехтаб увидела, что в песке что-то блестит. Она устремилась к магическим искрам. Ноги в сандалиях вязли в обжигающем песке, но девушка спешила, опасаясь, что сейчас её окликнет Башир и она так и не узнает, что там.
Может, ифриты спрятали свои сокровища?
Мехтаб опустилась на колени, погружая руки в тёплый песок. Крупинки обволакивали кисти, захватывая их глубже, пока она не нащупала какой-то твёрдый небольшой предмет. Отчего-то сердце быстрее забилось, и, достав его, она широко открыла глаза от удивления.
Это было кольцо! Самое настоящее!
Девушка подняла его к небу и замерла, рассматривая украшение. Два разных металла витиевато соединялись в луну. Половина белого, половина чёрного. Рожки месяца, усыпанные россыпью мелких драгоценных камней, мягко закруглялись, образуя в центре отверстие.
— Мехтаб-ханым! — услышала она громогласный окрик Башира, и понеслась к нему со всех ног, крепко зажав в ладони таинственное кольцо. — Вернись, несносная девчонка!
Глава 2
Машину раскачивало на неровной дороге. Аня привыкла к путешествиям, и раньше они постоянно выбирались, но только теперь, когда она перешла на новую работу, поглотившую её целиком и полностью, времени совершенно не оставалось. Стас настоял на трипе, просто поставил перед фактом:
— Если ты не поедешь, — сказал жене, — между нами всё кончено.
Будто она и без него не догадывалась, что брак трещит по швам. Только было отчего-то жаль этих пяти лет. Пусть и не нажили ничего, кроме болячек
«Что с ним не так?» — не могла понять Аня.
За другими бы бегать пришлось с таким предложением, а Гранин настаивал, словно они с Аней поменялись ролями. Она не любила детей, вернее, не была готова к тому, чтобы стать матерью!
Сцена. Вот что было поистине важно.
Это непередаваемое чувство, когда ты можешь творить шедевры, рождать иллюзии такого масштаба, что зрители невольно ахают, приходя на шоу. Создавать целые миры, от которых бегут мурашки по коже. Выставлять свет и регулировать занавес. И самое ценное: слышать восхищение, стоя в зрительном зале.
Театр «Мельпомена» специализировался не просто на постановках. Основной изюминкой, ради которой приходили люди, была быстрая смена декораций и механические приспособления, созданные Аней. Сочетание игры людей на сцене и технических составляющих погружали в сказку, делали зрителей частью представления. Она умела удивлять. Именно поэтому пьесы отличались от любых других, которые шли по всему городу. И с некоторых пор Гранину хотели заполучить многие.
— Хубсугул — младший брат Байкала, — Стас вёл машину по ухабам. Съехав с асфальта, они двигались по заданному маршруту, где их уже ждали небольшие забронированные домики с видом на озеро.
— Что? — переспросила Аня, поглощённая в мысли. Она пыталась просчитать, какое количество софитов потребуется для новой пьесы «Мой бывший дракон», и как соорудить механическое животное, способное извергать пламя. Хотелось ошеломляющего успеха, премьера будет через полтора месяца, а для этого следовало как можно лучше обдумать концепцию.
— Ты меня не слушаешь, — покачал мужчина головой, и Аня, откровенно скучая, зевнула. — Гранин, да слушаю я, слушаю. Байкал и всё такое, — повторила, не вникая в детали. Хотелось быть не здесь, а в театре, будто не существовало ничего, кроме её небольшой сцены.
Он резко затормозил, так что пыль всё же их догнала, и Аня поморщилась, поднимая стеклоподъёмник.
— Ну что? — цокнула языком, закатывая глаза.
— Тебя здесь нет, — пожал он плечами.
— В смысле? — не поняла Аня. — Вот же сижу, — усмехнулась, проводя по себе руками.
— Оболочка, — посмотрел на неё. — А то что тут, — несколько раз мягко постучал пальцем по её голове, – где-то не со мной. Слушай, Ань. Мне не нужен робот рядом, мне нужна женщина.
— Любая? — вскинула брови, будто ища повод для ссоры.
— Желательно, одна единственная: моя жена. Это возможно?
Он коснулся лица девушки ладонью, заглядывая в глаза. Её зелёные против его голубых, и от них не спрятаться.
— Когда ты перестала любить меня? — шептали губы слишком близко от её лица. Касание лба, и он такой родной, что вновь внутри поднимается буря от мужских прикосновений. Может, не всё прошло, и чувства не утеряны, как ей казалось? Касание губ, и Аня закрывает глаза, прочувствовать, как отзываются в ней его ласки.