(не) избранная для султана

Калина Лина

Стук по машине вырывает из неги, и она открывает глаза. Чумазые улыбающиеся дети смотрят на них со всех сторон с интересом, и Аня тут же отодвигает мужа.

— Это кто? — удивлённо смотрит гостей, и Стас усмехается.

— Местный рэкет.

Выходит из машины с пакетом конфет, приветливо трепет по макушкам маленьких монголов и раздаёт сладости. Они не знают языка друг друга, но доброта и открытость способны рушить любые запоры. Аня смотрит, как муж счастлив, его улыбка искренняя. Только отчего-то всё

больше кажется, что им не по пути, что она не на своей дороге и должна быть совершенно в другом месте.

Ладошки хлопают по её стеклу, и Аня резко оборачивается. Приплюснутый и без того небольшой нос, карие смешные глаза и улыбка с просветами. Наверное, мальчишке около семи, Ане сложно судить, она совершенно не разбирается в детях и мечтает быть от них подальше. Глаза внимательно изучают блондинку, здесь туристов не так много, а такие вызывают небывалый интерес.

— Поехали, — Стас снова за рулём. Приветливо сигналит и прорывается через толпу машущих ему вслед детей. — Что-то не так? — замечает, как Аня грустно смотрит на дорогу.

— Не знаю, — честно признаётся, качая головой. — Отчего-то кажется, что это конец, — слова звучат, как приговор, и Стас сжимает руль до белых костяшек, а зубы до скрежета. — Мы же должны быть честны друг с другом, так? — её голос спокойный.

Наверное, их семья просуществовала долго ещё и потому, что они умели говорить. Объяснять друг другу, что не нравится, не замыкаться в себе, а доносить до партнёра такие вещи. Только что можно сказать сейчас, когда Аня и сама запуталась? Будто ничего больше не радовало, кроме работы.

— Ты хочешь развода? — злился Стас. Он и так во всём шёл ей навстречу, только у всего есть предел.

— Не знаю, — протянула она, не поворачивая к нему голову. — Всё так сложно…

— У кого, Аня? Ты хоть знаешь, что творится у меня на работе? Давно спрашивала, как поживает моя мать? Игнорируешь фотографии племянницы, которые я присылаю тебе. В каком ты мире? Я не понимаю, — его голос сделался тише, будто на выдохе он сказал последние слова.

— Подстраиваюсь под твой отпуск, еду сюда…

— Это не отпуск, — перебила мужа Аня.

— Что? — не расслышал Стас.

— Не отпуск, говорю, — повторила громче. — Просто неделя перерыва между постановками, чтобы прийти в себя.

— Ясно. Тебе надо прийти в себя между твоими пьесками.

— Не называй их так! Ты обесцениваешь мой труд! — она заёрзала в кресле, пытаясь устроиться удобнее.

— А ты обесцениваешь наши отношения!

Машина встала, как вкопанная, около высокого забора.

— Приехали, — сказал зло, заглушил мотор и первым выбрался из машины, направляясь к калитке и исчезая из поля зрения.

Аня сложила руки на груди, ожидая, когда вернётся муж и рассматривая длинную улицу. Монголия у неё в голове выглядела как-то иначе, а

тут обычные дома, деревья. Только внешность людей говорила о том, что они всё же в другой стране.

Ворота распахнулись, и Стас быстрыми шагами добрался до машины. Завёл двигатель и въехал на территорию, паркуясь около треугольных небольших домиков, упирающихся крышами в землю. До голубой глади озера была рукой подать, если пройти по неширокому настилу, убегающему к воде через зелёный травяной ковёр. Небольшая деревянная калитка, которая вряд ли остановит, если чужому человеку приспичит войти, отделяла территорию от узкой полоски галечного пляжа.

— Добро пожаловать, — расплылась в улыбке какая-то женщина, держа на руках мальчика, пока дочь пряталась за её ногами. — Саяна, — представилась.

— Аня, — осматривала Гранина двор, понимая, что здесь ей придётся провести пять дней.

Звук мотоцикла привлёк внимание, и все обернулись, смотря как мужчина тормозит неподалёку от озера, снимает большие канистры с мотоцикла, начиная набирать в них воду.

— Водовоз, — сразу объяснила Саяна. — Водопровода нет, а к озеру спускаться далеко, не каждый может за день столько ходить, потому он помогает. Люди платят ему за работу.

— И у вас нет? — задала вопрос Аня.

— Есть, — улыбнулась женщина, — но всё, как обычно у многих, упирается в деньги.

Аня переваривала информацию, широко распахнув глаза. У кого-то в мире еще не осталось водопровода?

— Идём, — тронул её за плечо муж, но большего себе не позволил.

Они вошли в маленький домик, где стояла только двуспальная кровать и небольшой столик в углу, в противоположном разместилась печь. Тут же за дверью туалет и душ. На этом экскурсия закончилась.

— Здорово, — попыталась улыбнуться Аня, упершись взглядом в единственную мебель. — Люблю аскетизм.

Стас шумно выдохнул и вышел на улицу.

— Ну что? — задала сама себе вопрос Аня, раскидывая руки в стороны. Чем ей вообще здесь заниматься?

Выбравшись из домика, она подошла к машине.

— А поесть здесь можно?

— Саяна скоро принесёт, — пообещал Стас, копаясь в вещах. — Прогуляемся?

Аня пожала плечами, всё равно делать было нечего. Они шли молча вдоль берега, чувствуя, как мягкий ветер обдувает лица.

— Мне так хочется, чтобы было всё по-другому, — снова начал Стас.

— По-другому? — Аня вскинула брови. — Может, тебе всё же нужна другая женщина?

— Да как ты не можешь понять, что мне нужна только ты! — не выдержал он, снова смотря ей в глаза. Грудь вздымалась, ноздри широко раздуты. Солнечный диск клонился к закату. Романтично, если не считать, что они в который раз ссорились.

— Не могу так больше, всё, — пошёл обратно, пока Аня, застыв истуканом, смотрела ему вслед.