Не ў краіне цудаў
Шрифт:
Маленькія травінкі.
Гарбата – бы інкубатар спакою.
Удыхаеш пах зёлак – выдыхаеш спакой,
І быццам з дзіцячых кубікаў
Будуецца шчасце.
Слова
Слова славіць вечнасць,
Зліваецца ў слаўныя расповеды,
Славіцца сваёю магіяй.
Слова стужкаю ліецца праз жыццё,
Ловіць сэнсы і сны.
Слова славіць след
Слаўны, спрадвечны, няўлоўны.
Слова – гэта сіла.
Толькі ведать трэба,
У які слоік яе пакласці.
Слова свеціць
Ці ловіць слепа зоркі
На цёмным небасхіле.
Слова – сам Бог.
***
Калi мы падаем, зоркi загадваюць жаданне
I свецяцца радасным светам да самага рання.
Калi мы падаем, зоркi глядзяць утрапенна,
Шукаюць прычыну такога вялiкага гора.
Калi мы падаем, зоркi загадваюць жаданне:
Каб ад дна адштурхнуушыся, iншымi сталi.
***
У волшебства в нашем мире запах особый.
Добро у нас пахнет ванилью и сдобой.
Чем-то имбирным пахнут объятья,
А карамелью – улыбки и счастье.
Пахнет любовь здесь вареньем вишневым,
А благодарность – сгущенкой вареной.
Чаем с малиной пахнет участие,
А мандаринкой, известно уж, счастье.
У волшебства в нашем мире запах особый
Только доступен не каждой особе.
Чтобы найти к чудесам этим дверцу,
Нужно иметь чистоту в своём сердце.
***
Обделенный любовью дождь
Все стучит и стучит в стекла,
Ищет, кто бы унял дрожь,
Пожалел и по-доброму обнял.
Обделенный любовью дождь
Все идет и идет по дорогам.
Он, босой, все ж с бродягой схож,
Оббивает домов пороги.
Обделенный любовью дождь
Вдруг споткнется о солнечный лучик.
Заиграет в нем сотня цветов,
И он счастье свое получит.
Спасение души
Маленькая девочка забилась в угол и тихонько всхлипывала, глядя на воспитателя, которая, казалось, превратилась в чудовище. Глаза выпучились, лицо перекосило от злости, а рука, покрытая дряблой сухой кожей, замахнулась для удара.
– Сколько раз я говорила тебе не мочиться в постель? А? Сколько?
–
М-м-много, – всхлипнула Лидочка.
Удар по щеке обжег девочку не хуже крапивы.
– А ты что сделала, дрянь? Что, я тебя спрашиваю?
Лидочка рыдала, сидя голышом на кафельном полу туалета. Арина Семеновна кинула на неё полный ненависти взгляд и, громко хлопнув дверью, ушла в группу.
Девочка, всхлипывая, встала. Вернулась Арина Семеновна и швырнула в девочку колготы, трусы и майку. Явно не её. Свои вещи она знала.
– Вот, одевайся – и марш спать. И только попробуй что-нибудь сказать родителям. Хотя… Твоей мамочке на тебя плевать.
Снова закрылась дверь. Лидочка подобрала с пола вещи, и стала одеваться.
…В тот день мама забрала её позже, чем обычно. Арина Семеновна кляла маму Лидочки на чем свет стоит, но, когда та пришла, учтиво улыбнулась и рассказала, как прекрасно Лидочка выучила стих к мероприятию. Арина Семеновна всегда так делала.
Лидочка с мамой медленно брели по улице домой. Они жили вдвоем и спешить особо было некуда. Лидочка любила свою маму. Она никогда на неё не кричала и не ругалась, пела на ночь колыбельные и сочиняла невероятные сказки.
Сегодня по дороге домой они разговаривали про бездомных животных. Мама часто приносила домой котиков и собачек, мыла их, а потом отдавала в новый дом. Вот и сейчас из ворота маминой куртки выглядывает пушистый рыжий котёнок.
– Мама, а почему ты животных любишь? – спросила девочка.
– А кому же кроме нас их любить? – улыбнулась мама. – Тех, кто на улице, любить некому. Вот я и люблю.
– А меня любишь? – встревоженно спросила Лидочка, вспомнив слова воспитательницы.
– Тебя, – мама присела на корточки, – я люблю больше всех в этом мире. И никогда, слышишь, никогда не сомневайся в этом.
Лидочка улыбнулась и обняла маму.
…Воспитатель детского сада №3 с тридцатипятилетним стажем Арина Семеновна Найденова рыдала, сидя за столом на кухне. На столе стояла бутыль вина.
–
Господи! Милый мой Господи, за что, – причитала женщина, наливая трясущимися руками вино в граненый стакан.
Перед глазами стояла её мать. С перекошенным от злости лицом и авоськой в руке. Маленькая Ариша закрывалась от ударов руками и потому до сих пор видны шрамы. Мать била ее постоянно, постоянно оскорбляла и унижала. Жертва аборта. Вот что она говорила.
А потом в одной книжке уже повзрослевшая Арина прочла, что рядом с детьми исцеляется любая боль, и решила стать воспитателем. Она точно знала, что такой, как мать, никогда не будет. Арина Семёновна никогда не повышала на детей голос, всегда могла с ними договориться, а сегодня её будто вырвало прошлым.
Стукнула входная дверь. Дочь Марина вернулась с работы. Арина Семёновна поспешно спрятала вино.
Марина вошла на кухню и поставила на стол сумки с продуктами.
– Привет, мамуля! – весело прощебетала девушка и поцеловала мать в щеку. – Как прошёл день?
Арина Семеновна молчала. Дочь стала распаковывать покупки и вдруг ногой задела бутылку с остатками вина. Кухня наполнилась неповторимым ароматом.
– Мама, это… Это что такое? Ты что, пила?