(Не)курортный роман
Шрифт:
– Рассказывай всё, сынок. Это на тебя город так повлиял, да? Я слышала, что сейчас в моде, когда молодые парни со старухами живут.
Максу бы возмутиться, начать оправдываться, заклинать, что он ничего такого не делал. А его смех разобрал. Да такой, что остановиться невозможно. И Елена Аркадьевна по-своему это истолковала.
– Значит, правду говорят про тебя… Ох-ох… испортился
– Мама!
– Что – мама? Не надо мне теперь ничего говорить. Я тебя слушать не хочу. Пропащая ты душа. А я так на тебя надеялась!..
И смех и грех. А Макс всё никак не может остановиться.
Елена Аркадьевна укоризненно покачала головой, встала на ноги и пошла в дом. Что с непутёвым разговаривать.
И только, когда она ушла, Макс успокоился. Посмотрел вокруг – хорошо! Сады цветут, птички поют.
– Какая же у нас в деревне красота!
Махнул рукой на сплетни и следом за матерью пошёл в дом. Что-то есть захотелось.
Глава десятая
Дом у Андреевых был большой. Летняя кухня она же терраса, ещё одна терраса с выходом во двор, кухня обычная, две кладовые и четыре спальни. Есть где развернуться.
Обедали сегодня в доме, где летняя кухня. Но по традиции после посадки урожая все семейные обеды происходят на улице. Это очень важно, поскольку тем самым устанавливается связь с природой, урожай как бы разрешается. И с того дня вплоть до сентября Андреевы почти всё время проводят на улице.
Один раз был случай. На первое мая дождь зарядил. Не слабый такой, ливневый. Как быть? Картошку сажать надо. А как в такую погоду на улицу выходить? Грядки «нарезаны», лопаты с вёдрами приготовлены. Мешки с семенной картошкой в террасе стоят. А дождь всё не кончается.
– Не судьба нам сегодня сажать, – сказал Иван Петрович. И отправился прямиком в кладовую. Там у него бочка с целебной водой стояла. Он решил: чего добру пропадать? Надо опорожнить. Обычно это делалось после удачной посадки. Но раз погода идёт против традиций, то и Иван Петрович
Поискал глазами, нашёл ковшик. Зачерпнул. Сначала к носу поднёс, принюхался. Ох, ядрёная! Один запах с ног сшибает. Ленка его обычно так круто не делает драгоценную жидкость. Может, не ихняя?
А чья тогда?
– А ну, Иван, отойди и ковш положь! – тоном заправской воспитательницы детского сада скомандовала Елена Аркадьевна.
Иван тут же ковш из рук выронил. С женой сейчас спорить – себе дороже. Врасплох застала.
– Ты чего туда полез? Не рановато ли?
– Да я так, одним глазком взглянуть.
– Ага, одним глотком на пробу взять, – поддакнула Елена Аркадьевна. – Ты чего со мной юлишь, Иван? Я ж тебя как облупленного знаю. Думаешь, в огород сегодня не выйдем?
– Похоже, что нет. Дождь-то вон какой. Ещё и к завтрашнему дню земля не просохнет.
– А давай спорить? – предложила жена. Она это дело, кстати, любила. Но – только с мужем, больше ни с кем. Ему-то проиграть не страшно. – Если дождь на весь день – я тебе черпак налью за раз. А если до обеда кончится, то вечером ты нарядишься в моё платье и споёшь песню «Виновата ли я». Согласен?
То, что эта песня была у Елены любимой, знала вся деревня и соседние сёла. В любой компании она, только заслышав первые аккорды, тут же забывала обо всём на свете и начинала подпевать. И бесполезно пытаться её на что-то другое переключить. Пока песня не закончится, Елены Аркадьевны ни для кого нет.
Подумал Иван: нарядиться в женское платье и песню спеть для него не проблема. Не первый раз жена такие задачки ему задаёт. А вот получить обещанный черпак – это очень круто!
И согласился.
Женщины – создания хитрые. Ой, какие! И сколько бы раз ни обжигался Иван, всё одно – играет со своей драгоценной женой в одни и те же игры. Грабли любимые – они такие. Сто раз на них наступишь – один мимо пройдёшь (и то случайным образом).
Дождь кончился, ещё одиннадцати не было. А ровно через час семья Андреевых, обув ноги в резиновые сапоги и вооружившись вёдрами и лопатами, дружно отправилась на огород.
Конец ознакомительного фрагмента.