(Не)курортный роман
Шрифт:
– Бабушка, у нас же гости.
Светка – хитрая лиса. Серафима улыбнулась и дальше ничего говорить не стала.
– Максим, ты с каким вареньем чай будешь?
– Я с любым могу. Мне всё равно.
А тут неплохо, осмотрелся Макс. Рук только мужских не хватает.
– Света! – скомандовала бабушка. – Достань из погреба сливовое.
– Самой мне, что ли, туда лезть? В таком платье?
– А ты сними его, – посоветовала Серафима.
– Не надо! – испугался Макс, подумав о другом. – Давайте
– Как хочешь, – Серафима взяла большой кухонный нож, нагнулась к полу, поддела крючок и вытащила его. – Потяни посильнее, – попросила Макса. – У нас погреб только так открывается. Надо бы ручку нормальную приделать, да я всё никак. Приходится такими методами.
– А давайте я вам ручку сделаю, – предложил Макс. – Там всего-то делов!
– А давай.
Макс спустился в погреб по лестнице. Темно!
– Ой, я тебе свет забыла включить! – бабка Сима побежала к выключателю. Но не успела.
В погребе раздался грохот. Как будто что-то тяжёлое упало. А потом булькнуло.
Света испуганно вскрикнула.
– Ну, всё, – Серафима схватилась за сердце. – Убился парень.
– Бабушка… – Света потянулась к ней.
– Я ж там бочку прямо посередине поставила. Забыла совсем. Вот он на неё и налетел.
– А что в бочке-то?
– Сама как думаешь? Вино самодельное. Градусов пятьдесят будет. Ну, если он её пробил…
И тут Макс подал голос.
– Не бойтесь, не пробил. Только крышку надо плотнее закрывать. Я с налёта в неё головой окунулся.
– И как тебе на вкус? – Серафима, услышав это, успокоилась.
– Да ничего. Сахару только маловато.
И Света и бабушка – обе рассмеялись.
– Может, вы всё-таки свет включите? – напомнил Макс. – А то я ещё куда-нибудь попаду.
– Если только в мышеловку. У меня их там несколько, – между делом сообщила Серафима.
– Бабушка!
– Так извините. Я на гостей сегодня не рассчитывала.
Глава девятая
Стук в окно – негромкий. Зато голос зычный:
– Серафима Семёновна! Ты дома?
– Опять Матвей припёрся! – недовольно проворчала бабка Сима. – Чтоб его!
– Жених твой? – недолго думая, выпалила Света.
– Скажешь тоже! Сосед. Горе-помощник. Навязался на мою голову. Теперь не знаю, как отвадить.
Макс, захмелевший после окунания в бочку с пятидесятиградусным вином и ещё добавивший сверху горячего чаю, развеселился, осмелел. Захотел откинуться на спинку стула (спина что-то устала), да забыл, что на табурете сидит. Так и повалился на пол с криком: «Ой!»
– Максим! – Света ахнула и бросилась его поднимать. Тяжёлый парень оказался. Не для хрупких женских плеч.
–
– Живой, – простонал он. Что копчик ушиб при падении, говорить не стал. Поднялся с помощью Светы и Серафимы, спину потёр.
– Давай я тебя мазью разотру, – предложила бабка Сима. – Вмиг полегчает.
– Спасибо. Я как-нибудь перетерплю.
– Зачем же терпеть? Тебе завтра с утра на огороде корячиться, – убеждала Серафима. – Давай, тебе говорю. Иди, в мою спальню проходи, на постель ложись и рубаху задирай. А я пока мазь поищу.
– Серафима! – снова постучал в окно дед Матвей.
– Да пошёл ты!
Опять Максим сдался. Позволил себя увести. Вино, конечно, подвело. Ослабил он бдительность. Если б знал, что так будут события развиваться, ни за что бы к Светке не пошёл. А теперь поздно. Его уже на постель уложили, как будто он больной.
– Вот, нашли, – Серафима вошла в спальню, увидела Макса, совсем готового к её процедурам, и обрадовалась. – Сейчас я тебе, Максим, здоровье-то поправлю. Рубаху задирай.
Макс послушный. Всё сделал, как просили.
А Света стояла рядом и смотрела на него. Серафима-то всё подмечала, но делала вид, будто её это не касается. Намазала Максу поясницу какой-то пахучей мазью и стала растирать. Когда закончила, сказала:
– Полежи в таком положении, не шевелясь, минут пятнадцать. Мазь должна впитаться. А я пойду посмотрю, что этому старому дуралею от меня надо.
На самом деле Серафима прекрасно знала, что Матвею надо. Но также она знала, что молодёжь лучше оставить вдвоём. Светка – девка очень вертлявая. Чуть ли не каждому глазки строит. Опасно это. А вот Максим Андреев – парень неплохой. Может, у неё с ним что-то получится, и она, наконец, остепенится.
Так думала Серафима. А у Макса были совсем другие мысли в голове. Шумело слегка, но это, он знал, поправимо. Надо чуть-чуть полежать…
– Говорю ж тебе: нет никого!
Серафима напрасно пыталась сдержать рвущегося в дом Матвея. Тот почуял неладное. И только она дверь открыла, рывком – в террасу и по комнатам, как заправский сыщик.
– Матвей, ты обнаглел совсем? Кто тебе разрешил в моём доме хозяйничать? – возмущалась Серафима.
Матвей – высокий, жилистый дед с огромной лохматой шевелюрой взглянул на Серафиму обиженно и сказал:
– Не надо мне, Сима, зубы заговаривать. Соседи видели, как к тебе мужик какой-то входил. Вот почему ты меня долго не пускала. Где спрятала его, говори?
– Ещё чего не хватало, чтобы я перед тобой отчитывалась. Ты мне не муж. И вообще проваливай отсюда, если без дела пришёл.