Не лишний
Шрифт:
– По вкусу, не хуже.
– Категорично заявил Миронов.
– А вот возни с ними не в пример больше. Умеют буржуины удобные вещи делать.
– Товарищ офицер, что за низкопоклонничество перед Западом? Эх, замполита на вас нету!
– Пошутил Кэп.
– Ладно, “партизан”, перебирайся-ка ты на переднее сидение. А мы тут с товарищами офицерами текущими вопросами займемся. И без обид. Ладушки?
– Ноу проблем, товарищ капитан. Если лицезрение моей задницы не оскорбит ваших эстетических чувств, то я полез.
– Привстал с места Максим.
– А ты поворотись к переду задом, а ко мне передом. Вот и не придется мелькать
– В военном стиле ответил Кэп.
– И чего не сделаешь, ради уважаемого человека.
– Пробормотал Максим, перелезая на пассажирское место.
Иван покосился на “крестника”, но промолчал. Не стал заводить разговор и Максим. Устроившись в кресле, он оценил насколько кабина стала удобнее, чем в ГАЗ-66. Поглазев по сторонам, что оказалось не столь интересно из-за клубов пыли от впереди идущих машин, Виноградов достал рацию и вопросительно посмотрел на Ивана. Не отрывая взгляд от дороги боец пожал плечами. Максим решил, что если кому-то и помешает, то ему об этом непременно сообщат в эфире.
Но суровая действительность в который раз вмешалась в планы Максима. Едва ему удалось дозваться Семена Марковича и услышать, что у того все в порядке, а Натали и Уэсли передают ему привет, как звук в рации начал плыть и затихать. Максим потряс свой “Гранит” не помогло. Попробовал высунуться в окно, но только наглотался пыли. Иван, наблюдая за Максимом только посмеивался, но скоро не выдержал и спросил:
– Ты когда ее последний раз заряжал?
– Бли-и-ин!
– Стукнул себя по лбу Максим.
– Ну, правильно, трам-тарарам, зарядили мы их перед выездом, день поработала, потом в деревне на ночь выключали и … И все! Утром включили и с тех пор я ее не выключал. Считай почти полтора дня прошло.
– Значит, наслаждайся окружающими пейзажами.
– Констатировал Иван.
– Скучно, пыльно.
– Скривился Максим.
– Я, лучше, дреману немного.
– Давай-давай. Часа два у тебя есть. Потом пограничный пункт проходить будем. Остановимся дозаправиться, размяться и оправиться.
– Почти стихами просветил Максима Иван.
– Скорее бы, а то у нас в машинах горючки совсем мало уже должно остаться.
– Обрадовался Максим.
Новая Земля, Дагомея, стоянка конвоев, день седьмой, 22 год, 9 день 9 месяца, 15 часов.
Виноградову действительно удалось задремать. Проснулся Максим от легкого толчка в плечо.
– Проснулся?
– Раздался сзади голос Возняка.
– Ага.
– Покрутив головой чтобы размять затекшую шею, ответил Максим.
– Тогда слушай. Сейчас будет пограничный пункт. Он совмещен с заправкой, магазином и стоянкой. И расположена вся эта радость внутри форта. Командует здесь уже администрация Свободной Африканской Республики и, обычно, все проходит организованно и быстро.
– Старший лейтенант Возняк покачал головой.
– Но, раз пошла такая гулянка, то неприятности можно ожидать и здесь. Вы с приятелем будьте все время рядом с кем-то из наших. В перепалку с властями не лезьте. Пусть за вас это делают местный француз и этот ваш, Кройцман. Понятно?
– Кристально!
– Мотнул головой Максим.
– Пусть, вон, Иван с нами и дальше будет. Мы к нему уже привыкли.
– А отдохнуть ему не нужно?
– Насмешливо поинтересовался Кэп.
– Блин! Крестный, извини.
– Максим повернулся к Ивану.
– Хотя, сам видел,
– Действительно, товарищ капитан.
– Оживился Иван.
– Есть такой диванчик. А там, гладишь, их кухарка чего-нибудь побалует, все лучше, чем сухпай.
– Нет, Миронов, ты видел, какие у тебя во взводе ушлые бойцы?
– Возмутился Кэп.
– Отцы-командиры, значит, должны сухпаем давиться, а он деликатесами баловаться собрался!
– Действительно, Крайнев, не обурел ли ты, вот так в наглую просить разрешения спать прямо на посту при исполнении служебных обязанностей?
– Поддержал командира роты старший лейтенант Миронов.
– Так я чё? Я ни чё!
– Прикинулся валенком Иван.
– Я товарищ командир, проявляю заботу о боевых товарищах! Чтобы, значитца, не стеснять их и не вводить в искушение.
– Ладно, уговорил, черт языкатый. Доведешь “партизана”, дождешься архаровцев из третьего отделения и валите вместе с Журбенко отдыхать.
– Распорядился Кэп.
– Стоять будем, пока ответ из Кейптауна не получим. Думаю, часа три у вас будет. Потом, Журбенко возвращается на БРДМ, а ты, так уж и быть, будешь рядом с крестником. Все ясно?
– Так точно, товарищ капитан!
– Браво ответил Иван и незаметно подмигнул Максиму.
Форт произвел на Максима двойственное впечатление. С одной стороны, слыша о пограничном форте, Виноградов ожидал увидеть что-то довольно монументальное. Конечно, он не рассчитывал увидеть фрагмент линии Мажино, но и деревянно-проволочно-мешочная конструкция вызывала разочарование. Единственными монументальными сооружениями были две башни метров трех высотой. Под их низкими крышами угадывалось присутствие чего-то крупнокалиберного.
– А в башнях что?
– Спросил Максим у Ивана.
– Говорят, “Эрликоны”.
– Ответил боец.
– “Эрликоны”? Это, что немецкие зенитки?
– Уточнил Максим.
– Ага, автоматические пушки калибра 20 мм. Говорят, что эти откопали где-то на складах, где они лежали со времен Второй Мировой.
– Подтвердил Иван.
– Брешут, наверное. Их и позже делали.
– Солидно. Такие и броню порвут!
– Оценил Максим.
С другой стороны, услышав о пушках, Виноградов по-новому посмотрел на обороноспособность форта. С фронта, прикрытый двумя скорострельными 20 миллиметровыми пушками и несколькими пулеметами в блиндажах из мешков с песком, форт был неприступен для обычной банды. Наверное, и армейскому подразделению пришлось бы повозиться, атакуя такую позицию в лоб. Что творится с других сторон Максим со своего места рассмотреть не смог, но то, что стоянка конвоев и хранилище горючего с трех сторон закрыты строениями увидел.
Конвой привычно рассредоточивался по стоянке. Техника Русской Армии при этом расположилась компактной группой. Максим огляделся в поисках товарищей и с удовольствием заметил БРДМ и “Унимоги” поблизости.
– Их, похоже, за конвойщиков приняли.
– Заметив куда смотрит Максим, ухмыльнулся Иван.
– И очень хорошо.
– Раздался голос старшего лейтенанта Возняка.
– Макс, ты все запомнил?
– Николай Григорьевич!
– Припомнив, как обращались к Возняку другие офицеры, возмутился Максим.
– Не высовываться, держаться рядом с нашими бойцами. Делов на пять копеек, а инструктажа, блин, на миллион.