(Не) люби меня
Шрифт:
– Что-то случилось, ваше величество? – спросил Аяз и вдруг увидел сидящую на стуле дочь.
Сердце упало. Что еще натворила эта глупая девчонка? За что ему сейчас придется краснеть?
– Ваша дочь пришла просить помилования для Кьяна Ли, – с явным наслаждением медленно произнес король. – Согласно старинному закону «о свадьбе под виселицей».
Степняк тяжело посмотрел на дочь. Лили вздернула подбородок, не отводя глаз. Вот значит, как обстоят дела. Вот почему дочь отказывалась выйти замуж.
–
– Да.
– Это навсегда.
– Я знаю.
– Он не любит тебя и, возможно, никогда не полюбит.
– Я с этим справлюсь.
– Ладно.
– Что? – воскликнул король, не веря своим ушам. – Вы согласны на этот… на этот фарс? Это же совершенно неприемлемо!
– Почему?
– Она внучка степного хана!
– Кьян Ли – внук катайского императора.
– Он убийца!
– Нет. Жизни лорда Браенга ничего не угрожает.
– Она ничего не знает о нем!
– Как видите, Лили знает достаточно, чтобы выбрать его себе в мужья.
– Но ваша жена, она будет против! – растерянно сказал Эстебан.
– Моя жена примет любое моё решение, – спокойно ответил Аяз, пристально глядя на стол перед королем.
Эстебан прекрасно понял намек и про себя даже усмехнулся. Да, этот мужчина сумеет убедить супругу в чем угодно. Что ж, если ему не жалко свою дочь, то он не будет препятствовать их планам. Тем более, что Кирьян уже просил помилования своему несостоявшемуся убийце.
– Что ж, господин Кимак, – прищурился король. – Тогда не вижу смысла тянуть. Я прикажу подготовить бумаги. Завтра в полдень состоится бракосочетание. Подойдете во дворец, вас встретят.
– Благодарю, – наклонил голову Аяз. – Лилиана, пойдём.
Лили покорно следовала за отцом, страшась его молчания. Она догадываясь, что грядет буря, но готовилась стоять на своем.
– Во-первых, мать тебя убьет и будет права, – заметил отец уже на улице. – А во-вторых… хорошо. Вас поженили. Что дальше?
– Я не знаю, – прошептала Лили испуганно. – Я так далеко не заглядывала.
– Молодец. Он здесь никто. У него нет ни работы, ни жилья, ни накоплений. Как ты собралась жить?
– Ну… В Ур-Тааре?
– И что он там будет делать? Баранов пасти? Ты меня извини, Лили, но у твоего Ли основная профессия – убийца. Боюсь, в Степи ему будут не рады. Хотя, возможно, хан найдет ему работу.
– Дадэ, – жалобно взглянула на него дочь. – Я ведь знаю, что делаю глупость. Но я только его своим мужем вижу. Ведь за пять лет не забыла, не встретила другого. Я не знаю, что со мной, но он мне нужен.
– Ты с ним спала? – неожиданно спросил отец. – Можешь говорить честно. Я клянусь, что ругать не буду.
– Нет, конечно, – вытаращила глаза Лилиана. – Целовалась только.
– Целовалась… –
13. Тот самый разговор
– Раиль! – позвал Аяз сына, только переступив порог дома. – Сюда поди.
– Дадэ? – Раиль отчего-то испугался серьезного взгляда отца. – Что-то случилось?
– Идите с Лилианой… Ну хоть в театр. Или в ресторан. Или в парк. Куда угодно идите, только чтобы матери на глаза не попадаться. За сестру отвечаешь головой. Глаз с нее не спускать.
– Дадэ? – юноша уставился на Аяза так удивленно, что степняку сделалось даже смешно.
– Лили завтра выходит замуж. Укрощать дракона я буду сам.
– Это кого ты назвал драконом? – раздался негодующий голос с лестницы.
– Раз, два, три! – хлопнул в ладоши Аяз, и Лили с Раилем мгновенно исчезли.
Спустившаяся Виктория вплотную подошла к мужу, обвила руками его шею и потянулась за поцелуем.
– Так кто здесь дракон? – прошептала она.
– Ты, любимая, – усмехнулся мужчина, скользя по ее спине руками и стискивая ее бедра. – А сейчас просто выслушай и не злись. Лили завтра выходит замуж.
– За кого? – полюбопытствовала жена, расстегивая на нем кафтан.
– За Кьяна Ли. Она пошла к королю и заявила что берет приговоренного к смерти в мужья по старинному обычаю.
– Какая прелесть, – пробормотала Виктория, продолжая стягивать с супруга одежду. – Только можно я попозже буду истерить? Ты куда детей отправил?
– Подальше отсюда, – признался Аяз, гладя пальцами ее ключицы. – Эти платья мне очень нравятся. А чулки на тебе есть?
– Есть.
– С ленточками?
– Конечно. Как ты любишь. Сейчас будешь проверять, или в спальню поднимемся?
– А слуги?
– Где ты видишь слуг? Или ты думаешь, что они не знают, чем мы занимаемся по ночам?
– Вики, – хмыкнул довольно Аяз, опускаясь на колени и скользя ладонями по ее ноге, задирая юбку. – Ты говоришь как степнячка.
– Я жена степняка, а, значит, самая настоящая степнячка, – хихикнула Виктория. – Да я твоя жена больше половины жизни!
– Не могу сказать, что я об этом сожалею, – невнятно пробормотал Аяз, стаскивая зубами чулок с ее ноги. – Даже и наоборот.
Виктории от его шальных губ и горячих рук вдруг срочно понадобилась какая-то опора, она, всхлипнув, схватилась за вешалку для плащей и с грохотом опрокинула ее. Она выругалась и рассмеялась, а Аяз, не давая ей опомниться, принялся ее целовать, ловко расстегивая крючки на платье.