(не) Любимый сосед
Шрифт:
Дома теряюсь в потоке мыслей и ощущений, ставлю турку с кофе на плиту и бегу умываться. Укладываюсь в три минуты, переливаю первую порцию кофе в термос и ставлю вторую для Матвея. Быстро натягиваю спортивные штаны, футболку, толстовку и носки потеплее. Мы же в лес едем. Пока вторая порция кофе разносит запахи по кухне, быстро делаю бутерброды и, сложив все в сумку, выбегаю из квартиры. Ровно в этот же момент Матвей выходит из своей, выглядит отлично. На нем штаны карго в камуфляжной расцветке и флисовая кофта серого цвета, на ногах берцы. И
— Молодец, уложилась, — одобрительно кивает.
Мы выезжаем из двора, я достаю термос, разливая ароматный напиток и открываю фольгу с бутербродами, протягивая Моту. Он явно удивлен моему заботливому жесту, однако ничего лишнего не говорит, просто поблагодарив.
Да, я умею быть ласковой и заботливой, а не только колючкой. Просто мне нужно время, чтобы открыться чуть больше. Обычно требуется намного больше времени, чем это случилось с Матвеем, но мне никогда ранее не было так комфортно и безопасно рядом с мужчиной. Я почему-то на все сто уверена, он никогда намеренно не сделает мне больно и не обидит. Не такой он.
— Я могу как-то помочь в поисках? — мы заезжаем на поляну. Вижу группу из человек десяти, может даже больше. Раставленную палатку, несколько машин. Все заняты делом и особо не замечают огромный пикап Мота, кроме двух людей. Девушка и парень быстрым шагом приближаются к нам, пока мы выходим из машины.
— Мы отправили Призрака и Кощея на на первый и второй квадраты северо-запада, а Фею с Костылем на третий и четвертый, — отчитывается парень. Я теряюсь в прозвищах и количестве информации.
— Там еще жена и сын пропавшего, они вышли из леса без него уже. Опросили, приблизительно потерялся в районе четырех тридцати утра.
Я внимаю всю информацию, мне и правда интересно слушать. Жмусь к боку Матвея, тут же замечая испепеляющий взгляд карих глаз. Высокая брюнетка с презрением осматривает мою фигуру, поднимаясь выше к лицу, не скрывая свое недовольство. Она выглядит уверенно, руки сложены на груди, прямая осанка, глаза как у хищницы, темные и опасные.
— Ок, понял тебя. Пойду карту посмотрю, — он двигается в сторону палатки, но я тихонько сжимаю его руку, напоминая о себе.
Бросает вопросительный взгляд в мою сторону.
— Скажи, что мне сделать? Чем помочь? — стараюсь говорить тише, потому что брюнетка даже не пытается оторвать от меня свои глаза. По коже бежит холодок, она вызывает неприятные ощущения.
— Лика, возьми Колючку под свое крыло, пожалуйста, — он обращается к той брюнетке. Она тут же отвлекается от меня, мне становится легче дышать.
— Конечно, — она ему открыто улыбается, и я тут же замечаю контраст.
— Колючка? — укоризненно шиплю на Мота.
— Да, тут у всех позывные, будешь Колючкой, — он передает меня в руки Лике и уходит.
— Так, ну чем мне помочь? — натягиваю улыбку,
— Помалкивать и не отсвечивать, — она грубит. Я теряюсь от наглости.
— Но Мот сказал, что ты введешь меня в курс дела.
— Не Мот, а Пуля, — она презрительно выплевывает слова, — И не буду я никаких мокрощелок ничему обучать. Сядь куда-нибудь и потеряйся.
Ее слова словно кинжалы, она безжалостно кидает их мне, а я даже не успеваю пригнуться. Глотаю воздух как рыба, впервые не находясь с ответом.
Девушка отдаляется от меня, уходя в сторону группы ребят.
— А, да, забыла сказать, — оборачивается на секунду, — Крыс не люблю. Будешь жаловаться Пуле, выдеру все твои рыжие пакли. Усекла?
Глава 17
Провожаю сучку взглядом, злюсь на себя, что не нашла должного ответа. Но я обязательно найду способ поставить ее на место. Обвожу поляну взглядом, пытаясь понять куда деться. На поваленном бревне сидит женщина с ребенком лет семи, она успокаивает мальчишку, поглаживая по голове. Но он продолжает плакать. Я понимаю, что это семья заблудившегося мужчины, ребенок тут уже прилично по времени находится. Бегу к пикапу Мота, доставая оставшиеся бутерброды, и захватываю бутылку воды из дверцы машины.
— Держите, вы наверно проголодались, тут немного еды, — протягиваю паек женщине. Она кивает, стирая слезу с щеки.
— Спасибо, кусок в горло не лезет, — она приглаживает челку мальчишки, — Максимка, поешь.
Он отнекивается, мотая головой в разные стороны. Женщина продолжает его уговаривать, но попытки тщетны.
— Я не буду. Пока папа не придет, я ничего не буду, — он начинает хныкать, и мое сердце заходится в бешеном темпе. Тяжело видеть страдания ребенка и не иметь возможность помочь. Чувствую свою слабость в данной ситуации, не могу я сидеть в стороне.
— Максим, послушай, — сжимаю руку мальчишки, — Когда твой отец вернется, я думаю ему будет приятно видеть сытого и отогретого сына. Это ему придаст сил.
Мальчонка вскидывает огромные глазища на меня, прожигая взглядом.
— Он точно вернется? — хватается за мои слова, как за спасательную соломинку.
— Как он может оставить вас с мамой одних? Поисковая группа сделает все возможное.
— А вы тут работаете? — мать Максима подает голос.
— Ну, я помогаю, — уклоняюсь от ответа. Статус моего нахождения тут явно не определен.
— Скажите, какой шанс, что он жив?
Ее глаза наполнены горем, в них плещется невероятная боль. Я словно подхватываю состояние этих бедных людей, и меня начинает потряхивать.
— Очень большой. Все обойдется, — ободряюще улыбаюсь.
Я не могла не дать луч надежды им.
— Маша, — жесткий голос за спиной заставляет подскочить. Я разворачиваюсь и натыкаюсь на грудь Матвея. Он буравит меня недовольным взглядом, и я начинаю еще больше переживать. Что я могла сделать не так?