(Не)любовь
Шрифт:
— Владимир, ну вы будете рядом, а мне нужны вещи для личной гигиены, которые вы без меня купить не сможете! — выдаю всю правду, устала упрашивать. Мне кажется, даже на долю секунды смущается. Ну, если у него есть такая эмоция в наборе. Потому что я вообще не уверена. Зато он сдается сразу почти. И уже через минуту мы едем в лифте.
Так хорошо пройти куда-то дальше, чем до лавочек у подъезда. Неописуемое чувство, даже три минуты до супермаркета кажутся прекрасной прогулкой.
Мы заходим в магазин, скупляемся, набираю себе ещё фруктов, улыбаюсь, что не приходится самой таскать
На улице темно, возвращаться назад во дворах даже с Владимиром не слишком-то спокойно. Иду чуть впереди, достаю телефон, чтобы набрать Лёшу и попросить вынести Вольта к подъезду, но вдруг слышу очень громкий звук разбитого стекла и замираю на секунду, а потом оборачиваюсь.
Чтобы увидеть, как все мои фрукты катятся по земле, а дезориентированный Володя хватается за разбитую голову и пытается поймать обидчика, чуть пошатываясь.
Но тот совсем небольшой, но юркий, он быстро обходит Владимира и направляется в мою сторону, так и держа в руках разбитое горлышко от бутылки.
Я пячусь назад, внутри паника, не знаю что делать, и куда бежать. Сзади темно, впереди он, что по бокам, вообще сообразить не могу. Руки дрожат, роняю телефон и словно со стороны слышу свой крик, когда он бежит на меня и хватает за шею…
Глава 26. Лёша
В жизни часто случается то, чего мы вообще ожидать не можем. Вот вроде живёшь-живёшь, ешь, спишь, гуляешь, работаешь, ходишь в магазин, а потом случается что-то, что ты вообще не мог представить. Оно сбивает тебя с ног, ты шатается, пытаясь устоять на месте, цепляешься за всё подряд, только бы не упасть. И кто-то падает. А кто-то всё-таки стоит и учится ходить по этой расшатанной дощечке.
В моей жизни случилась Даша. И в тот день все дощечки подо мной сломались в труху. И с каждым разом случалось что-то, что в эту труху ссыпало осколки и сгоревшие угли, по которым ходить было все тяжелее и тяжелее. Но я ходил. Каждый раз, все равно ходил, и Дашу поддерживал, чтобы она на свои стекла старалась не наступать.
И вот полчаса назад я вышел в магазин, чтобы купить Вольту корм и себе что-нибудь, а сейчас сижу с порезанной рукой в открытой скорой, выкуриваю третью подряд, смотрю на лежащего на земле и уже упакованного в наручники мудака и жду, когда рыжую перестанут допрашивать.
Я не успел даже до супермаркета дойти, услышал звон разбитого стекла. Напрягся, сделал пару шагов в сторону, откуда шел звук, а через секунду сорвался с места, когда до слуха донёсся крик Даши. Испуганный, истошный, истеричный. Я так не бегал быстро никогда наверное. Сначала заметил, как Владимир падает на землю, потом урода, который Дашу за шею держал крепко, угрожая ей разбитой бутылкой.
Сам не понял, как все случилось, но конечно кинулся на него, я не мог иначе. Дашку он отпустил сразу, но царапнул щеку немного, а я на бутылку эту сам напоролся, распорол руку, прилично так. Но уложить его труда не составило, он не слишком больше Даши. Роста такого же, только крепче немножко.
Рыжая сразу полицию и скорую вызвала, позвонила
Я пока его держал мордой в пол до приезда полиции, он пытался что-то Даше истерично сказать. Я не дал, конечно. Но подозреваю, что они знакомы. Потом поговорим, пока вообще не до этого было.
— Молодой человек, вам нужно будет на перевязки приезжать, — говорит мне медсестра, обрабатывая рану. Все предплечье разорвал, сука… Будет шрам уродский теперь. — И вот лекарство, обезболит и снимет воспаление, нужно следить за раной, рваная и глубокая, может беспокоить.
— Да ладно, — отмахиваюсь. Пофиг, если честно, заживёт. Вымотала меня как-то ситуация эта морально, сижу ни живой, ни мертвый. Хочу, чтобы Дашу уже поскорее отпустили. Не представляю, как она вообще держится после всего, — до свадьбы заживёт.
— Алексей, — звучит сбоку, и я оборачиваюсь на знакомый голос. Папа Даши, — можно на секунду?
Киваю. Ну, сегодня-то точно уже все можно. Тут даже если захочу — разговора не избежать.
Встаю и иду за отцом Даши, отходим на пару метров от лишних ушей. Замечаю, что маньяка наконец-то поднимают с земли и заталкивают в машину. Значит, скоро мне вернут рыжую.
— Во-первых, я хотел сказать спасибо, — говорит неожиданно серьёзно и протягивает мне руку. Левую, кстати, потому что правой моей полный пи… Неудобно, короче, пока, — я даже представить не могу, как могу отблагодарить за спасение своей дочери. Если что-то нужно, или может какая-то сумма…
— Не надо денег, они не все в жизни решают. Куда важнее отношения человеческие. Я помог, потому что не мог не помочь. «Спасибо» будет достаточно.
— Спасибо, Алексей, — повторяет, ещё раз пожимая руку. — Она одна у меня, я даже не знаю, если бы…
— Когда ее отпустят? — перебиваю его. Не хочу слушать плохие предположения, я сам об этом думать не могу перестать.
— Сейчас, она заполняет кое-какие документы, — кивает папа Даши. — Мне нужно будет уехать в полицию, решить несколько вопросов. Вряд ли я смогу до утра вернуться. Я бы хотел попросить, если это возможно… Не бросайте её одну сегодня. Боюсь, это будет для неё слишком сложно.
— Какие вопросы, я и сам не бросил бы её, — отвечаю таким же кивком. — И, если можно, обращайтесь ко мне на «ты». Немного неловко.
— Спасибо, Лёша, — немного улыбается отец Даши, и я вдруг думаю, что с этого момента их отношения должны стать сильно лучше.
Дверь полицейской машины открывается и выходит Даша. Вся в слезах, растерянная и испуганная. Почему такое вообще происходит? Почему такие люди живут в мире? Ещё вчера самая улыбчивая и яркая девчонка во вселенной сегодня похожа на чёрно-белую версию себя.