Не магией единой
Шрифт:
— Ты и этого не знаешь? — удивилась я. — В ковёр-самолёт вплетены алюминиевые и серебряные нити, они помогают накапливать магическую энергию и экономно её расходовать. А от обычного ковра в полёте никакого толку. Летишь что с ним, что без него.
— Значит, можно летать и без ковра?
— Ну, что значит «можно»? — я вознеслась с табурета примерно на локоть, повисела немного и плавно вернулась обратно. — Могу и чуть выше. Только чем выше взлетаешь, тем труднее держаться и больнее падать. Нет, так до второго этажа не добраться.
— Спасибо, чай очень
— Это не полёт, а левитация. Да, она подвластна каждому, кто владеет магическим ударом. Ты видел, как я ударила по двери…
— Ты ударила в меня. В дверь попала случайно.
— Жаль, что промахнулась, но уже ничего не исправить. Так вот, той же силой можно оттолкнуться от земли и немного приподняться.
— А можно только толкать, или тянуть тоже?
— Забыл, как я вытащила кинжал из дорожного указателя?
— Забыл, — признался он. — Скажи, Алиса, а можно этой силой пользоваться как верёвкой? Зацепиться за какой-нибудь крюк, и вытащить себя наверх?
— Можно, наверно. Никогда не пробовала. Это ведь опасно. Сила действует, пока есть магическая энергия. А она может кончиться в любой момент.
— Но лазить по стене эта твоя сила помогает?
— Наверно. Но только хорошему скалолазу. А ты, значит, залез на стену без магии?
— Что поделать. Магией не владею, приходится как-то обходиться без неё. А окно, к слову, было не заперто. Убийца его закрыл, но запереть не смог — засовы-то внутри. Алиса, скажи ещё вот что. Если нужно не влезть, а вылезти, левитация поможет?
— Не знаю. Если сорвёшься с большой высоты — точно нет. Ник, а почему ты так интересуешься этим убийством? Потому что я должна его раскрыть?
— Алиса, я думал, ты давно поняла, что я припёрся в эту школу не ради знаний, полезных знакомств или твоих прекрасных глаз. Мне тоже нужно, чтобы убийство было раскрыто. И неважно, кто это сделает — ты, я или королевские сыщики.
— Очень приятно, что ты считаешь мои глаза прекрасными, — только и смогла ответить я.
Мне с самого начала казалось, что Ник — не тот, за кого себя выдаёт. Да и маме он сразу не понравился. Ну зачем честному человеку скрывать имя своего отца? Значит, парень всё время врал? Но такого быть не могло. И я, и мама, и бабушка, и все остальные мои предки по женской линии отлично чувствовали ложь. Это не совсем чтение мыслей, но очень к нему близко. Может, как раз поэтому именно наша династия получила пост министра ВД, хотя во всех соседних королевствах внутренними делами ведали мужчины.
Но я с детства знала, что правда может быть неполной, и тогда она ничем не отличается от лжи, а распознать её гораздо труднее. По словам мамы, легче всего обмануть того человека, который считает, что обмануть его невозможно. Был у неё на службе случай, когда какой-то простолюдин убил жену и маленького сына, а на допросе под заклятием правды утверждал, что жену да, убил, а вот сына — нет.
Казалось бы, какая разница,
— А теперь скажи, кто ты такой, Ник, на самом деле? — попросила я.
У меня голова шла кругом. Интригами занимается знать, мы, министерские династии, от них далеки. Министру внутренних дел, сколько ни интригуй, другого поста не получить. А вот какое-нибудь графство королевским указом вполне может превратиться в герцогство. Наверно, министр по делам благородных семейств тоже вынужден разбираться в интригах, иначе бы не справлялся с работой. Но министр ВД — нет. Мама занимается разбойниками, а там какие интриг? У разбойников всё просто — напали, отняли и скрылись, на этом всё.
И только сейчас я вдруг поняла, что купечество давно погрязло в интригах ещё глубже, чем знать. Кто-то становится королевским поставщиком, а кто-то — нет. Конечно, королевский эконом смотрит на цену и качество товара, но что, если товар и качество примерно одинаковы у нескольких торговых домов? Кто из них получит выгодный заказ? Конечно, тот, кто сильней в интригах. Ник же рассказывал, как купцы нечестным путём становятся сэрами. Что это, если не интриги?
Я-то думала, что приеду в эту школу, поговорю со школярами и магистрами, и разберусь, кому была выгодна смерть Эльзы. Ну, вот уже знаю — четверо министерских детей уж точно не огорчились, когда её убили. И что это даёт? Девятилетний мальчишка — убийца? Может, оно и так, но как доказать? Допросить под заклятием правдивости? Так их всех уже допрашивали, говорят, не убивали. А тут ещё и Ник в это влез. Какое может быть дело купцам до убийства благородной леди? Или он всё-таки не из купечества?
— Алиса, папа мне сказал, что женщин из твоего рода обмануть невозможно. Так оно или нет, не знаю, но я тебе ни разу не солгал, — наконец, заговорил Ник, по своему обыкновению нагло улыбаясь. — Так что я до сих пор всё тот же простолюдин, сын очень богатого купца, и до последнего времени был охранником.
— А кто ты сейчас?
— Ученик престижной школы под названием «Королевская кровь». Как и ты. А ещё — сыщик. Но не из тех, что служат под началом твоей матери, а сыщик-любитель. Ну, или частный детектив.
— Как ты сказал, последнее? — я вспомнила, что это слово уже слышала, вчера, в посольстве Иного мира.
— Частный детектив. Так в Ином мире называют сыщиков, которые работают не на власти, а на клиентов. В королевстве тоже такие есть, хоть и немного.
— А это слово больше ничего не может значить? — я не чувствовала лжи в его словах, но как можно смотреть сыщиков?
— Какое? «Клиенты»?
— Нет, «детектив».
— Может, — подумав, кивнул он. — Так в Ином мире ещё называют книги о расследованиях. Детективные романы, или, если коротко детективы.