Не мир

Греховны Фэва

Гигант развёл руками изображая своё бессилие, но всё же с надеждой в глазах, ведь он сейчас был ближе к самому себе, чем за все эти десять одиноких дней, когда даже уединиться не мог, потому что было не с кем.

— Ты это серьёзно?! — Девушка выпучила глаза и, удовлетворившись кивком, продолжила, — Блин… А я думала ты меня опять избегаешь… Я даже обращалась к… — замялась подбирая другое слово, — К одному знакомому нашему. Так даже он тебя найти не смог! Хотя обычно для него это проще простого было. Ну ничего, старые методы меня не подвели…

Ответы, которые так жаждал получить

парень, были совсем рядом, но знакомая, которую он не помнил, играла с ним как с котом, у которого из-под лап вытягивают нитку, что он вроде бы поймал.

Не сдержав эмоций, здоровяк зарычал и оборвал неуместную ностальгию:

— Почему ты не назвала его имя сейчас?! Хотя к чёрту его! Кто я такой?!

Она немного испугалась и подалась вперёд:

— Тише! Не зови его, он нам не нужен тут.

…Издевается…

Впервые не на шутку разозлившись, по крайне мере — за всё время, что себя помнил, безымянный попытался успокоиться с глубоким вдохом.

— Кого не звать? — выдавил из себя на выдохе.

— Того, кого ты назвал. Не зови нечисть. — объяснение прозвучало успокаивающим тоном и неподдельно серьёзно, гигант даже дышать легче стал.

…Её голос… Владеет гипнозом?…

— Эмм… Что, прости? — уточнил уже совсем спокойно, но всё же как-то недоверчиво задрал бровь.

— О-о-ох… Ничего. Поймёшь потом. Просто не чертыхайся. — девушка отмахнулась, после чего слегка растеряно прикусила длинный ноготь, поднесённой ко рту руки. — Так… С чего же начать… — протянула мысли вслух, заставляя собеседника замереть в предвкушении, но и сама по-издевательски надолго застыла в раздумьях.

Спустя несколько десятков бесконечных секунд, перевела глаза, откуда-то с горизонта на парня, и со смешком заявила:

— Боюсь, что в двух словах объяснить не получится… Да и… Наверное, не могу я рассказать тебе кто ты.

Терпение здоровяка подошло к концу, он отчаялся получить правдивый или вообще хоть какой-то полезный ответ от играющей на нервах девушки.

— Ты глумишься надо мной. — и без того очевидное было подчеркнуто холодным стальным тоном.

Девушка помахала перед собой указательным пальцем и из-под её плаща показался чёрный обтягивающий запястье рукав.

— Нет-нет. Ты сам об этом во сне попросил, понятия не имею зачем. Вообще думала — шутишь! Но сейчас… Уж слишком круто совпало с твоей потерей памяти.

Гигант наморщил свой высокий лоб:

— Ты имеешь ввиду наши встречи во снах? Хочешь сказать, это была не просто игра разума?

Она кивнула, заставляя брови собеседника взлететь в удивлении.

— Ну да, я о них. Ты просил найти тебя и добавил, что знаешь, как можно покончить с нашей миссией и начать жить. — вот так просто она выдала маленький кусочек очень сладкого пирога, который парень так от неё ждал. Поймав недоумевающий взгляд, барышня объяснила, — Мы с тобой всегда хотели жить как люди, не задумываясь для чего созданы и не ожидая со скукой завтрашнего дня, как чего-то неизбежного. Сейчас я тебе напомню.

Снова заулыбавшись, она соскочила с бетонного перекрытия и приблизилась к безымянному:

— Расслабься и впусти меня… — положила хрупкую ладонь ему на висок и слегка потянула к себе.

Не

поняв простого жеста, парень попытался наклониться к полным губам, но поцелуй в планы барышни не входил, и она просто подставила свой лоб под опускающийся его. И…

Всё погрузилось во тьму.

Ни дыхания, ни биения сердца, ни мыслей, ничего больше не было.

Повеял приятный свежий ветер.

Тьму прорезала тонкая полоска горизонта. Прошло ещё несколько тягучих мгновений и оттуда хлынула зелень бесконечной прерии, заливая собой абсолютную пустоту. Подобно морю, высокая сочная трава колыхнулась шелестящей волной. Возникшая равнина загремела и затряслась. Идеально ровная зелёная гладь вздыбилась холмами, а где-то вдалеке ковёр растительности и вовсе порвался, выпуская в чёрную высь скалистые обрывы гор.

Невыносимо ярко воспылала звезда, озаряя небесную бездну и погружая всё в ослепительный белый свет. Померкнув на глазах, вспышка подарила взору беспокойно перемешивающиеся грозовые тучи. Каждое следующее мгновение они не походили на то, чем были до него. Внутри серых масс блеснули молнии, впервые оглушив, этот, пока что пустой, мир, а в раскатах грома родился пронзительный свист ветра, доносящийся с небес.

Руша идиллию стихии, трава расступилась. Прямо из-под неё вышел на поверхность асфальт, разрубив степь чёрной полосой до самого горизонта. Невдалеке, на обочине дороги, во мгновение ока само по себе выросло небольшое одноэтажное здание со стеклянными витринами и скромной вывеской. Вокруг постройки несколько раз мелькнула едва заметная человеческая фигура.

Время летело с невероятной скоростью.

Серая масса неба, подсвеченная изнутри, начала мерцать. Вспышки молний, до сих пор слитые воедино и питающие друг друга, поделились на отдельные проблески. Грозовые клубни, рвущиеся белыми зигзагами, замедлились в своей штормовой игре и легко поддались скорости взора.

Небесный свет померк. Единственным источником освещения прерии стала витрина придорожного магазина. Вот снова ненадолго разъяснилось, наступил день. Его быстро сменила ночь. Очередная и последняя молния медленно расчертила свинцовый небосвод до самой земли и встретилась с горизонтом. Казалось бы, ослепительная вспышка затмила искусственное освещение, но это, просто, снова посветлело. В этот раз — на долго.

…Время замедляется… Сейчас день, а теперь ночь, вот снова день… Мысли!.. Я могу думать…

Осознание самого себя пришло к безымянному резче того самого удара молнии, а его мысли прокатились по степи гулче любого грома. Парень воспринял себя находящимся где-то здесь конкретно и одновременно везде и сразу. Он видел и слышал всё здесь, его разум знал всё здесь, его чувства пропускали сквозь себя бесконечный ветер, нескончаемую палитру звуков, каждая травинка этих полей щекотала его стопы, но ни одна не будучи ими примята.

Новая ночь опустила всё в кромешную тьму, оставив только небольшой клочок света вокруг магазина. Над дорогой несколько раз неуверенно мигнули и устойчиво загорелись фонари, материализовавшиеся только сейчас, невидимым глазу способом. Гирляндой они растянулись вдаль степи, всё менее и менее обозримой с каждым её шелестящим вздохом.