Не могу больше
Шрифт:
— Почему я потерял сознание? — Джон наконец-то открыл глаза, никак не желающие воспринимать яркий свет.
— Три пальца на сонной артерии и легкое нажатие. Вам ли не знать…
— Вы могли убить меня, Гроу.
— Ну что вы! В свое время я довольно серьезно увлекался йогой* и быстро мог усыпить при помощи пальцев кого угодно. Этой техникой я владею в совершенстве и ни за что бы не допустил вашей гибели, доктор.
— А… он? Как он?
Гроу равнодушно пожал плечами.
— Понятия не имею. Там тихо.
Джон,
— Вы его заперли?
— Разумеется.
Только бы не сорваться и не прикончить эту мразь, не получив от него ключа.
— Если он мне не ответит, Стенли, вам не жить, — холодно процедил Джон.
— Подумаешь, напугали! Как будто сейчас я живу…
— Где этот проклятый подвал?
— Светло-коричневая дверца в прихожей. Я думаю, вы и ваш наблюдательный друг её уже видели.
Да, на эту дверь они сразу же обратили внимание: грубые кованые петли, красивая добротная имитация навесного замка, высокий порог.
Головокружение заставило Джона притормозить и опереться о стену. Слабость после короткого (Джон понял, что был в отключке не более пяти минут, в крайнем случае, минут десять) обморока делала его движения не ко времени плавными, и Джон со злостью назвал свое перемещение к двери подвала «гребаным парением».
— Скоро это пройдет, — раздался из гостиной спокойный голос.
Джон припал к двери всем своим весом, будто надеялся просочиться в скрытое за ней, неведомое пространство и оказаться с Шерлоком рядом. От ужаса, что он может увидеть тот же самый кошмар, навсегда изменивший его жизнь два года назад, подкашивались ноги, и сердце падало вниз.
Оно падало снова и снова, ритмично сотрясая непослушное тело, и Джон вдруг подумал, что сердце его капает, тает и вот-вот растает…
Что за чушь лезет в голову? Оно, мать твою, никогда не растает. Ему ещё болеть и болеть…
— Шерлок! — громко позвал он. — Шерлок, ответь, пожалуйста.
— Джон.
Голос слабый, еле слышный, но, Боже мой, это, скорее всего, из-за массивности двери. Наверняка он стоит сейчас рядом, там, с другой стороны, так же плотно прижавшись телом к толстому слою чертовой древесины.
Или?..
Он не может лежать внизу, разбитый и еле дышащий.
Не может.
Не посмеет сделать это во второй раз.
Джон лихорадочно водил по двери ладонями, будто это могло хоть чем-то помочь, будто ладони могли удостовериться в целости и сохранности самого дорогого на земле человека.
— Джон.
— Да! Да! Я здесь!
— Ты в порядке?
— Да, черт возьми! Ты жив?
— Жив. Но, кажется, не совсем жива моя нога. Очень болит. И голова. Чем он меня огрел? Фикусом?
— Крови нет?
— Нет. Кажется.
Не страшно, не страшно. Голова цела, и слава Богу.
Вот только нога…
Не страшно. Даже если это перелом. Всё поправимо. Говорит, дышит.
Господи, благодарю тебя за всё!
—
— Где я возьму лед, Джон?
— Черт побери, Шерлок это подвал! Что-то холодное там наверняка найдется.
Невнятное бормотание сводит с ума.
— Что?! Я не слышу! Ты можешь ходить?
— По-моему, могу, но не очень… Больно.
Джон ринулся в комнату, натыкаясь на стены.
— Гроу! Немедленно дайте мне ключ!
Лицо невольного собеседника выражало массу эмоций: удивление, боль, зависть.
Зависть?
— Давно я такого не видел, — плавно выдохнул он. — Садитесь, мистер Ватсон. Уделите мне пять минут.
— Ключ. Прошу вас.
Джон был готов вцепиться в его тщедушное горло, вытрясти из него остатки разума и души, раздавить, размазать.
«Клоп. Действительно, клоп. Как она оказалась точна!»
— Я надеюсь, вы не собираетесь меня застрелить? Это было бы глупо. — Гроу насмешливо улыбнулся. — Не волнуйтесь так сильно, доктор. Не думаю, что ваш друг умирает — я столкнул его вниз аккуратно. Я был почти нежен, видит бог. Мне очень не хотелось, чтобы он нам мешал.
— В чем он может нам помешать? — Джон твердо решил взять себя в руки. В конце концов, от этого могла зависеть жизнь Шерлока. — И зачем я вам нужен?
— Поговорить. Просто поговорить. Я так давно не говорил о себе и о Мардж… — Гроу закрыл глаза, и ресницы его быстро затрепетали, словно за одно мгновение он погрузился в глубокий сон, и пришедшее к нему из таинственных недр подсознания было прекрасно. Или ужасно. — И о том, что случилось. Садитесь.
Джон нехотя сел. Он и в самом деле готов был начать стрелять. И это действительно было бы глупо. Во всяком случае, пока. То, что Гроу даже не попытался забрать у него оружие, было странным, и воздвигало определенного рода барьеры, переступить которые Джон был не в силах.
— Стенли, почему бы нам не побеседовать обо всем втроем – вы, я и Шерлок. Я должен его осмотреть. Возможно, у него перелом.
— Нет.
— Но вы позвали его сюда именно для разговора! — снова вспылил Джон.
— Я позвал его, чтобы убить.
Сердце Джона вновь превратилось в плавящийся и капающий воск. Ощущение ловушки было так очевидно, что несколько страшных минут он был абсолютно уверен — живым им отсюда не выбраться. Этот маленький человечек с сильными жилистыми руками, легко и быстро дотащивший высокого и уже не такого хрупкого, как когда-то, Шерлока до дверей подвала и «нежно» столкнувший его вниз, обязательно убьет их обоих, как бы абсурдно это не выглядело со стороны.
Вот же он, капитан Ватсон, отчаянно смелый и крепкий, и руки его не связаны, и голова работает в режиме «опасно», и тело готово к броску. Какого дьявола он сидит в уютной гостиной, вытянувшись звенящей струной, и покорно слушает тихий красивый голос того, кто собирался убить Шерлока Холмса?!