Не могу отвести глаза
Шрифт:
— Ладно, мы были в квартире, все шло прекрасно, — начал он, нахмурившись. — Я растирал ей ноги. Бренда обожает, когда я растираю ей ступни. А я рассказывал Бренде про одну отличную идею, появившуюся у моего сослуживца. Мы работали над проектом обновления на парковой дороге. Большой дом, большая пристройка. Две спальни, гостиная, три ванные комнаты, представляешь.
— Гарри? Все это очень интересно, но куда нас приведет?
— А, ну да. — Гарри немного обиделся. — Потому что именно тогда Джим — он водопроводчик, мы работаем вместе на этом объекте, ты понимаешь. У нас там субподряд, поскольку так дешевле и существуют
Куинн запустил пальцы себе в шевелюру, — Сосредоточься, Гарри. Сосредоточься.
— Да, правильно. — Гарри откашлялся. — Поэтому я сказал ему, что в Канаде таких правил насчет унитазов нет. Они по-прежнему ставят все те же. Один раз нажал — и дело в шляпе. Ну и Джим говорит мне: «Знаешь, Гар, а мы ведь можем заработать целое состояние». А я ему: «Про что это ты, Джим? « Он предложил мне поехать в Канаду на моем грузовичке, купить пару дюжин унитазов, привезти их сюда и продать по тысяче баксов за штуку людям вроде этой дамы, которая просто чуть с… э… очень расстроилась из-за этих дурацких унитазов.
Куинн потер лоб, размышляя о незаконных унитазах и пограничниках, об условиях в тюрьме и в целом о реакции Бренды на этот блестящий план.
— Бренде эта идея не понравилась? — спросил он. Гарри взялся за кружевную салфеточку на подлокотнике.
— Она сказала, что хочет поехать на Ниагарский водопад на наш медовый месяц и что слив воды желает видеть только в виде этого водопада на канадской стороне.
Гарри нашел в салфетке ниточку и потянул за нее. Куинн быстренько вызволил вещицу, опасаясь, что миссис Бричта увидит ее и, вероятно, убьет его.
— И тогда мы поссорились, — закончил Гарри, вздыхая настолько театрально, насколько это доступно человеку такого могучего сложения.
Куинн понимающе кивнул.
— Из-за контрабандных унитазов.
Гарри, явно озадаченный, посмотрел на него.
— Нет, — уточнил он. — Из-за свадьбы. Ты что, не слушал?
— Видимо, нет. — Куинн решил, что настало время выпить пива из холодильника. — Продолжай, Гарри. Теперь я слушаю.
На это ушло еще десять минут, но наконец Куинн осмыслил все.
— Ты все испортил, — промолвил он, попивая пиво и глядя на Гарри. — Здорово все испортил.
— Да, знаю, — согласился Гарри, ставя пустую бутылку на стол, и Куинн снова вскочил, чтобы найти подставку и подсунуть ее под бутылку. «Миссис Бричта точно вымуштрует меня», — решил он, а затем вернулся на диван.
— Ну и что мне делать? — спросил наконец Гарри. Куинн не имел ни малейшего представления.
— А что ты намерен сделать, Гар?
— Я хочу, чтобы моя мама и Бренда подружились, но этого не произойдет. О, я не виню Бренду, совсем ее не виню. Думаю, с мамой бывает трудно иметь дело, но она же вдова и одинока, а я ее единственный сын. Я ей нужен, понимаешь?
Куинн, тоже не понимавший этого, отнес пустые бутылки на кухню, чтобы выиграть время для ответа. Учитывая его собственные затруднения, он, вероятно, последний человек на земле, которому подобает давать советы в отношении действий на любовном поприще.
Тем не менее вникать в проблему Гарри куда легче, чем тратить время на рассмотрение собственных. Куинн вернулся в гостиную и сел.
— Вот что я тебе скажу, Гарри. Дай Бренде пару дней . остыть, затем спроси, не хочет ли она, чтобы вы вместе тоже поехали в этот круиз и обвенчались в море. По-моему, это выход, а?
Гарри чуть не захлебнулся собственной слюной.
— Чтобы мама и Бренда . вместе, на одном корабле? Ты спятил? Да все только и будут каждые десять минут кричать: «Человек за бортом». Боже, Куинн, я считал, ты мне поможешь, но если это все, на что ты способен…
Куинн посмотрел на часы.
— Одиннадцать часов. «Филадельфийцы» играют дома. Что скажешь, если мы с тобой съездим на игру?
— Поехать на бейсбол? Но мы с Брендой по воскресеньям всегда ездим за покупками. Утром я вожу маму, а днем — Бренду. Мы так делаем, сколько я себя помню.
— Но Бренда не отвечает на телефонные звонки, Гарри, не отвечает по домофону. Может, если ты сегодня вынудишь ее самостоятельно закупать продукты, она с большей охотой поговорит с тобой, когда ты позвонишь в следующий раз. Или ты собираешься слоняться у входной двери, как побитый щенок, пока она тебя не простит?
— Ну да. Так обычно и бывало, — с тоской подтвердил Гарри, затем расправил плечи. — Ты прав, Куинн. Человек должен знать, хотят окружающие или нет, чтобы он вернулся. А я всегда возвращался, и Бренда это знает. — На мгновение его решимость как будто ослабела. — Разумеется, до сегодняшнего дня она всегда впускала меня.
Подойдя к Гарри, Куинн похлопал его по плечу.
— Держу пари, Гар, на этот раз Бренда здорово разозлилась. Я знаю: она ждет свадьбы. Как по-твоему, не лучше ли оставить ее ненадолго, чтобы она успокоилась? Давай, Гар, матч начинается в час. Игра между лигами, с «Янки». К счастью, я знаю одного человека, у которого есть сезонные билеты в ложу. Мы заедем к нему, я сбегаю и возьму билеты, и все будет в порядке.
— Чтобы успокоилась? Думаешь, она успокоится? — Гарри встал и подтянул брюки. — Да, именно так и будет. Она всегда успокаивается. «Янки», говоришь? Ложа? И мы поедем в твоем «порше»? Черт, Куинн, что мы тут делаем? Поехали.
Куинн подкинул на ладони связку ключей, посмотрел на ключ от своей квартиры, на тот, с помощью которого собирался добыть билеты в ложу, и последовал за Гарри,
Это проще, чем идти обедать к Тони. Легче, чем снова увидеть Шелби.
Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда он запирал дверь квартиры. Это была Рут. Кто еще, кроме нее? Она звонила, чтобы прочистить ему мозги, сказать, чтобы он раскрыл Шелби всю правду о себе и дал фишке лечь так, как она ляжет. Рут явно не намеревалась предложить ему подождать, посмотреть, что случится между ними, увидеть, любовь ли это — Боже великий, любовь! — или Шелби заинтересована в нем только как в составной своего приключения, а его тянет к ней лишь потому, что… потому что… черт, он не знает, почему его влечет к ней.