Не могу представить, что будет завтра

Уильямс Теннесси

Она. О… да. Ты прав. Да, мне придется сделать это самой.

Он. Не думаю, что ты должна тут оставаться одна по ночам.

Она. Это твое мнение, а не мое. Спокойной ночи, иди уж, вечер и так был тяжкий.

Он. Прости, я… мне кажется, ты полностью охладела ко мне…

Она. Это неправда. Я бы не впустила тебя сегодня, если бы уже не любила. Увы, мы ушли в разные стороны.

Он. Можно

мне остаться на софе?

Она. Нет, нет, прости, нет. Ты должен уйти.

Он. Ты… ты…

Она. Что — я?

Он … моя жизнь, вся моя жизнь, больше нет ничего. Я лягу в больницу, потом вернусь в школу, я буду…

Она. Не мучай меня так.

Он. Пожалуйста! Разреши мне остаться на софе!

Она. Нет!

Он. Но…

Она. Я сказала — нет! Открывай дверь, уходи!

Он. А завтра, когда я вернусь, ты…

Она. Что?

Он. Впустишь меня?

Она. Если сейчас уйдешь, впущу, но если…

Он. Ухожу. (Открывает дверь.) Какой воздух… какое небо…

Она. Какие они?

Он. Необычно светлая ночь…

Она. Петухи будут кричать всю ночь, думая, что уже рассвет. Спокойной ночи. Желаю тебе хорошей прогулки. Может быть, белые журавли будут еще на той лужайке. Хорошо отдохни и никогда не сомневайся, что ты мне дорог.

Он молча закрывает дверь изнутри и возвращается к софе.

(Самой себе.) Ушел… одной лучше. Как тяжело, ведь у него нет никого, кроме меня, и у меня никого, кроме него, и все же в Стране дракона ты оставляешь лучшего друга и идешь дальше в одиночку… О!.. Дверь!.. Надо спуститься и затворить, иначе уборщица утром заявится. Вставай, ну вставай, я сказала, вставай!

Она встает с большим трудом и спускается по лестнице, цепляясь за перила. Не замечает Его на софе. Проходит к дверям и задвигает засов, потом к окну, выглядывает. Он поднимает игральную карту, как будто пытаясь скрыться за Ней. Она возвращается в комнату и видит его возле софы.

Ты все же остался. Ну, помоги мне одолеть эти ступеньки, доведи до моего стула на площадке.

Он подхватывает Ее, когда Она, кажется, готова упасть и помогает Ей подняться к стулу.

Дай

мне здесь отдохнуть, пожалуйста. Отдохну и доберусь до спальни, даже если придется ползти по ступенькам…

Он. Дай я тебе помогу наконец.

Она. Нет. Здесь. Стоп. Дальше… сразу… невозможно. (Садится на стул.) Ну ладно. Иди назад, вниз.

Он. Ну дай же мне тебе…

Она. Нет, нет, иди вниз, вниз, вниз!

Он. Я… ты…

Она. прости, мне нужно здесь побыть одной.

Он возвращается к карточному столу.

Завтра, если я проснусь и спущусь вниз, я не удивлюсь, что ты еще здесь. Я думаю, тебе всегда хотелось остаться в моем доме. Ол’райт, теперь ты можешь остаться здесь, если хочешь. Ты мне не будешь мешать, и я тебе мешать не буду. Через пару дней мы вряд ли будем замечать друг дружку. Это будет похоже на разговор с самим собой, или чириканье птицы, или звук сверчка поблизости. Конечно, у тебя еще останется альтернатива уползти назад, в тот морг, что называется гостиницей, однако есть предельный срок, довольно короткий предельный срок для таких, как ты, в подобных обстоятельствах. Они, наверное, уже знают, что ты потерял работу. Ну, такие вещи случаются со всеми, без исключения, предельный срок истекает и оставляет людей на мели.

Пауза. Он собирает карты, укладывает их в коробку.

(Продолжает.) Если мне удастся поспать, завтра будет лучше, и, если ты еще будешь здесь, мы поедем сами или такси возьмем до Ярмарочного рынка и там запасемся едой, набьем для тебя холодильник, а потом отправимся в твой отель, соберем твои шмотки и выпишем тебя из этой жуткой покойницкой. А что потом? Ничего в голову не приходит. Наверное, и не нужно думать, что потом. Вполне достаточно для планов на будущее. Так что располагайся. А я теперь пойду наверх. (Однако не движется с места.) Не сразу, не сейчас еще. Наверх идти — как будто на Альпы забираться.

Он. Подожди еще немного.

Она. Ол’райт, еще немножечко.

Он (мягко, после паузы). Ты еще не спишь? Не спишь еще?

Она. Не могу представить себе, что будет завтра.

Занавес