(не) Мой Боно
Шрифт:
— А Каспер? — застегиваю молнию на кожанке под горло и складываю руки на груди. Прохладно. И это не из-за погоды. В районе солнечного сплетения чувствую знакомую вибрацию, которая усиливается с каждой минутой. Я нервничаю. Не отпускает мысль, будто что-то пойдет не так.
— Каспер тоже дома. Как раз поговорите.
Выходя из здания аэропорта, я предвкушала встречу с друзьями и пыталась всячески отогнать от себя беспокойство, которое вцепилось в солнечное сплетение и не отпускало. То самое ощущение, предупреждающее меня об опасности, с каждым шагом становилось сильнее
— Ник, все хорошо?
— Да, я просто соскучилась по родным краям, — натянуто улыбаюсь, продолжая изучать обстановку, но уже не так откровенно. Всё равно кажется, будто за нами следят.
Мы решили воспользоваться такси. Общественный транспорт, который отправлялся от аэропорта, ходил с большим интервалом и после него всё равно придется пересаживаться на автобус и пилить через весь город. Посоветовавшись, выбрали такси. Это быстрее и спокойнее. Тем более, мне не хотелось светиться лишний раз. Чтобы не привлекать к себе внимание, специально выбрала неприметный образ: джинсы, уже привычная для меня черная блузка, кепка и кожанка. В Питере без верхней одежды нечего делать, как и без зонтика. Здесь же было жарко, но меня морозило — это нервное.
Практически дойдя до места, где стояли таксисты, я заметила двух мужчин, которые уверенным шагом двигались в нашу сторону. Мой одноклассник тоже почуял неладное и притормозил, оборачиваясь по сторонам. Мы слишком поздно заметили, что сзади нас уже стояло два бугая с беспристрастными лицами. Это не случайные прохожие. Я научилась их определять из толпы по внушительной фигуре, неприметной одежде и взгляду, который пронизывал до мозга костей. От них пахло кровью и оружием.
— Доминика Михайловна, — обратился ко мне один из подошедших мужчин и те, что стояли позади, единовременно схватили нас с Лешим за плечи, — пройдемте с нами.
— Вы ошиблись, — пытаюсь вырваться, но быстро бросаю затею. Тяжелая ладонь на моих плечах даже не пошевелилась.
— Я никогда не ошибаюсь, Соболева Доминика Сергеевна, — у говорящего ни один мускул на лице не дрогнул. Действительно, не ошибается. Он знает не только мои старые данные, но и новые, — Судаков тоже с нами пойдет. Ведите их за нами.
Мы переглянулись с Лешим и решили, что сопротивляться не стоит. По мере приближения к конечной точке чувство страха начала сменять злость, которая усиливалась с каждым шагом. Нас вели уже к знакомой тонированной «Ауди». Лешка тоже узнал автомобиль по номерам и тихо пробормотал:
— Скажи мне, что этот демон нас не грохнет.
— Будем надеяться, что нет, — хочу взять своего друга за руку, но сопровождающие меня одергивают в сторону.
Назар Волков уже стоял возле авто, смеряя меня холодным взглядом. Не сложно догадаться — встрече он не рад. От пронизывающего приветствия зеленых глаз мне стало не по себе. В который раз поражаюсь его влиянию. Сразу начинаешь вспоминать все грехи и хочется исповедаться. А Волков еще слова не сказал. Страшно представить, что чувствуют те, кто перешёл ему дорогу.
— Доминика, — протянул мужчина, лениво потирая щеку со шрамом, — что ты здесь делаешь?
— Как ты
— Это мой город, девочка. У меня даже птицы разрешение на полет спрашивают. Повторяю вопрос: что ты тут делаешь?
— Приехала в гости. У меня отпуск, — не отвожу взгляд, хоть все поджилки трясутся. Волков ничуть не изменился. Всё такой же безупречный и пугающий. Мужчина встретил нас в белой, безупречно выглаженной рубашке, черных брюках и классических ботинках. Привычный прикид для него. Словно не расставались год назад.
— Отпуск? — он мельком покосился на Лешего. — А я разрешал?
— Что разрешал?
— Приезжать сюда. В отпуск. Ты у меня разрешение спрашивала?
— А должна? — изгибаю удивленно брови.
— Конечно. Это мой город и я решаю, кому сюда можно приезжать, а кому — нет.
— Это и мой город тоже, — мне хочется казаться убедительной, но с каждой фразой уверенность отдаляется всё дальше, сбегая раньше своей хозяйки обратно в зону вылета.
— Нет, малышка. Ты сама же сказала, что я царь и тут правлю. А у царей всегда нужно разрешение спрашивать, — он откровенно насмехался. Получал удовольствие от того, как я сдуваюсь и это начинало злить.
— Ты имеешь что-то против? — чувствую, как Леший ловит мою ладонь и сжимает ее. Его напрягает мое препирательство с главным криминальным авторитетом страны. С тем, с кем всегда связаны шумные новости наших газет. С тем, кто не знает, что такое жалость и может убить за один за косой взгляд. Так говорят о Волкове. В отличие от меня, Леший не видел вторую сторону Назара. Я же пытаюсь до нее сейчас достучаться.
— Конечно, Доминика, — Волков оскалился, переводя взгляд на моего друга, который сразу убрал руку, — я против того, чтобы ты приезжала сюда и ходила своими прелестными ножками по моим улицам. Поэтому ты сейчас забираешь своего лохматого друга и идешь прямиком в зону вылета.
— Нет, Назар, — отрицательно качаю головой, — так не пойдет. Я никуда не уеду. У меня тут важные дела.
— Мне неинтересно, — отрезает Волков и приказывает своим людям, — проводите их и проверьте чтобы улетели, — договорив, он собирается сесть в машину.
— Стоять, царевич! — возмущенно рявкаю. — Я не твоя шавка, которая тебе в рот заглядывает. Мне нужно увидеть близких. У меня есть дела, — с каждым словом мой голос звучит менее уверенно.
— Дела? — его веселят мои попытки отстоять позицию и он подходит ко мне, склоняясь подобно коршуну и цедит, — убеди меня, что нужно пойти тебе на встречу.
— Назар, — мне тяжело отстаивать свою позицию, смотря на него снизу-вверх. У нас большая разница в росте и сейчас мы напоминаем персонажей Слона и Моську, — поверь. Я не отступлю и твои люди, ты, меня не остановят, — сама не верю своим словам, но попытаться стоило.
— Упрямая, — цокнул языком, — вся в мать!
— В отца, — поправляю его, — моя упрямость в отца.
— Твой отец, — лицо мужчины сразу стало жестким, — трусливый пес и плохо закончит. Соболезную твоей генетике. Если эта черта досталась от него, тебя ждет плохой конец.