(не) Мой Боно
Шрифт:
— Ой, дура…, — закрыл лицо ладонью Саша, — Назар, я не собирался ее валить.
— Объясни девчонке, в чем дело, — попросил Назар и обратился ко мне, — малышка, ты или неправильно делаешь массаж, или целенаправленно пытаешься вырвать из меня кусок плоти. Мне немного щекотно, сбавь обороты.
— Прости, — убираю руки, сцепляя их в замке на уровне живота.
— Назар, я это, — начал Александр, — короче, я Лору хочу списать. Она совсем из ума выжила. Хотел втихаря, но раз такое дело…
— Позже обсудим, — пресек его Назар, — иди, убери двух идиотов, которые упустили девку. Мне такие люди не нужны.
— Что значит,
— Я что-то непонятно сказал? Повторить? — Волков был непреклонен.
Александр поджал губы и встал, одарив меня испепеляющим взглядом. Словно это я была виновата в том, что охрана за мной недоглядела. Будто сама себя упустила, а вину свалила на невиновных. А я просто жить хотела. И к сыну.
Волков дождался, пока мужчина покинет кабинет и обратился ко мне. В мою сторону он даже не повернулся:
— Ник, ты понимаешь, что тебя никто трогать не собирался? — я молчала, думая, кто такая Лора, а он продолжил. — Но похвально, что ты пришла просить о помощи меня, а не свалила к Хмурому. За это я не буду тебя наказывать. Сейчас собирайся и езжай в аэропорт. Тебе пора домой.
— Почему ты не разрешаешь мне увидеться с отцом? — предпринимаю еще одну попытку достучаться до этого человека. Для этого я склоняюсь над его ухом и продолжаю уговоры. То, что меня не хотели убить, отпускает нервозность и мне хочется еще немного попытать удачи, — я имею право на разговор, а ты меня вынуждаешь уехать.
— Ты оговорилась, девочка, — хмыкнул, косясь на меня и прищуриваясь, — я не вынуждаю, я в принудительном порядке сейчас отправлю тебя в Питер. Никакого Хмурого, никаких свиданий. Прямо сейчас ты выходишь из кабинета и мои люди отвезут тебя в аэропорт.
— Рейсов на сегодня и завтра нет, — не могу спрятать улыбку, ликуя от того что просто так от меня он не избавится, но быстро стираю ее со своего лица после следующей фразы.
— Ты полетишь на частном. Не хочу чтобы ты даже на минуту задержалась в моем городе.
— В твоем городе…, — эхом повторяю, — Что я тебе сделала? — Мне обидно от его тона Да, нарушила, его указ, но это не повод разговаривать со мной, как с ничтожеством.
— Ты не слушаешься, Доминика. А я это очень не люблю. Ты помнишь, что у тебя есть ребенок, которого я доверил тебе?
— Помню, но ты понимаешь, что Хмурый мне может рассказать про маму? Возможно, про то как они любили друг друга, я смогу узнать что-то новое о родном человеке и пополнить свою копилку воспоминаний, — уже не так уверенно говорю. При помощи сына мной можно манипулировать, и мой голос лишается былой уверенности, которая и так находилась на нижней отметке.
— Я сказал, нет.
— Тогда расскажи ты. Вы ведь тоже были близки.
— Я не делюсь личным.
— Тебе стыдно признать, что ты когда-то любил и был эмоционален. Это же позор, Назару Волкову проще воспользоваться своей властью и сбагрить меня, — психую, двигаясь в сторону выхода.
— Доминика, — процедил Волков, — вали из города, пока я добрый. Или пожалеешь, — он собирается что-то добавить, но замолкает.
В кабинет без стука заходит девушка, приблизительно моего возраста. Услышав окончание фразы, она ухмыляется и нагло проходит к столу.
— Назар Волков! — восклицает незнакомка. — Ты что так с девушками
— Малена, выйди, — цедит мужчина, пока я с любопытством разглядываю девицу.
— А может, наоборот? — предлагает Малена. — Что тут происходит? — она вопросительно смотрит на меня, пока я продолжаю хлопать глазами.
Не сложно догадаться — передо мной дочь Волкова. В ней чувствуется его порода и характер: уверенная в себе, чувственный рот изгибается в такой же ухмылке, как и у отца. Только паралича нет. Сама по себе девушка невысокого роста, с пронзительными изумрудными глазами и русыми волосами до лопаток. Свободное платье не скрывает выпирающий животик — Малена беременная. Месяц седьмой, наверное. Последний фактор вызывает у меня вздох сожаления. До сих пор не могу смотреть на беременных спокойно.
— Кто это? — ревниво спрашивает девушка.
— Доминика, — проявляю инициативу и протягиваю руку.
— Малена, — дочь Волкова пожимает ладонь и заинтересованно осматривает меня с головы до ног. Чересчур внимательно и дотошно. Ее взгляд напоминает мне рентгеновский луч, который сейчас узнает все мои секреты и вынесет свой вердикт в заключении. От такого пристального внимания мне становится не по себе и я убираю руку, косясь на Назара. Тот как-то странно наблюдает за нами обеими, но ничего не говорит.
— Пап, ты сейчас ничего не хочешь мне сказать? — осторожно спрашивает Малена, отступая от меня на шаг. Она так и не сводит с меня цепких глаз.
— Она тебе уже представилась. Это Доминика, и она сейчас уходит, — наконец, ответил Назар.
— И кем тебе приходится Доминика?
— Мален, тебе не кажется что ты лезешь не в свое дело?
— Не кажется, пап, — замотала головой девушка, — почему ты ее гонишь? Что она натворила?
— Я дочь Ивана Хмурнова. Того, кому принадлежал этот город. А твой отец не хочет, чтобы я с ним виделась, — тихо говорю. Еле слышно, — он считает, что имеет право решать людские судьбы и указывать другим, как нужно поступать. Ты вот можешь говорить со своим отцом, а я — нет. Потому что этот человек против. И мне, действительно, пора. Если ослушаюсь, он отберет моего ребенка.
На этой ноте разворачиваюсь и выхожу из кабинета. Сил спорить больше не оставалось. Назар Волков не тот человек, который поддастся на мои мольбы и попытки его задобрить. Ему всё равно до моих чувств, потому что его слово всегда в приоритете.
Выйдя из кабинета, сталкиваюсь в коридоре с двумя телохранителями, которые безмолвно преградили мне путь.
— Можно пройти? — уже знаю их ответ, но попытаться стоило.
— Назар Максимович приказал вас задержать.
Обреченно вздыхаю и присаживаюсь прямо на пол, прислонившись к стене. Гипнотизирую черную дверь глазами, ожидая, пока выйдет Царь и разрешит мне уехать домой. С недавнего времени я перестала быть свободным человеком. Стала зависимой. От Руслана, желаний Волкова и Боно. Зависимость с последним являлась самой пагубной моей привычкой, от которой сложнее всего избавиться. Роман Боно — это особый вид наркотика, с которого соскочить практически нереально. Мне кажется, даже если меня прошибет амнезия и забуду своё имя, этот черт из мозгового центра не уберется. Будет так же как и сейчас там вольготно прогуливаться, раздражая нервные рецепторы, напоминая, как с ним было хорошо.