(не) Мой Боно

Ельская Ингрид

— Боно, отвечай мне. Что тебе сказал Леший? — мой тон приобретает угрожающие ноты и я хватаю с полки свой клатч, доставая из него мобильный. — Я сама позвоню, — руки дрожали, не слушаясь свою хозяйку. Я чувствовала, что-то случилось и торопилась узнать подробности у Лешего.

— Игоря похитили, Ник, — тихий ответ Боно парализует и я роняю телефон на пол, уставившись на Рому. Вижу в его глазах обреченность и опустошенность. Он ждет моего взрыва. Знает, что сейчас будет и готов к этому, — поехали, туда сейчас приедет полиция. Ты должна присутствовать.

Глава 89

Раньше

я говорила, что знаю о боли всё. Врала. Недооценивала, как может быть больно, когда второй раз теряешь ребенка. Это страшнее, чем в первый. Я не сразу поняла, что произошло, слова о похищении Игоря не были до конца мной восприняты всерьез и я тупо пялилась в окно авто, пока мы ехали к Лешему. Мне казалось, сейчас мы приедем и Рома скажет, что неудачно пошутил или не так понял Лешку. Все рассосется. Снова врала.

Я влетела в квартиру, не обращая внимание на сотрудников полиции, и только обежав 30 квадратов и не найдя там сына, поняла, что случилось. Моего мальчика украли. Моего сына кто-то похитил и я не знаю, где он, что с ним и как быть дальше.

— Где мой сын? — фокусируюсь на Лешем, который, как оказалось, наблюдает за мной, стоя в дверях комнаты и шагаю к нему. Помимо нас здесь двое полицейских, которые безразлично наблюдали за моими метаниями. — Где мой сын, я тебя спрашиваю?

Переходя на рык, бросаюсь на Лешку, но меня успевает поймать резко появившийся в помещении Боно. Он скручивает меня в стальной хватке, не позволяя пошевелиться и тащит к дивану.

— Отпусти меня! Пусть ответит, куда он дел моего сына! Где Игорь?! — тщетно пытаюсь вырваться, быстро выбиваюсь из сил, завыв в голос. Когда Рома сумел меня посадить на диван, зажимая в углу, чтобы не вырвалась, я уже судорожно всхлипывала, не в силах выговорить даже слово.

— Я не знаю, воробушек.

Где-то звучит голос Лешки и я пытаюсь увидеть одноклассника, но Боно не дает мне этого сделать, прижимая к себе, гладит по волосам и ничего не говорит. Я только слышу, как быстро бьется его сердце, так же как мое. Они в унисон захлебывались общей болью, пока Леший пытался оправдаться.

— В дверь позвонили, я открыл и больше ничего не помню. Всё, что увидел, это мужчину среднего роста и всего в черном, в перчатках. Мне сразу сделали укол и я ничего не смог сделать. Воробушек, прости.

Я не могла его слушать. Он не уберёг моего мальчика. Мой сын сейчас где-то один, с незнакомыми людьми, и одному богу сейчас известно, что он чувствует. Наверняка, ему страшно, он же такой маленький. А если они его обидят? Кому он мог понадобиться, у меня же нет врагов…

При слове «враг» в моей голове что-то щелкает и я обращаю внимание на Боно, перестав истерить и изучающе смотрю на своего любимого мужчину. У меня врагов нет, а вот у Боно — полно.

— Набери Волкову, — тихо прошу и ловлю на себе удивленный взгляд Ромы, — дай мне телефон. Я хочу с ним поговорить.

Боно

отдает мне мобильный, ослабляя хватку. Краем глаза замечаю, как он показывает полицейским, чтобы вышли из комнаты и оставили нас наедине. Те выходят вместе с Лешкой.

Я нахожу в телефонной книге контакт Волкова и слушаю длинные гудки, прокручивая в голове фразы Назара:

«Если свяжешься с Боно, я заберу у тебя ребенка».

«Я не люблю, когда меня не слушаются».

Волков принял вызов, когда я уже отчаялась услышать его ответ.

— Слушаю, — вальяжный тон донесся из трубки.

— Верни мне моего сына, мерзость, — прорычала я с надрывом. Будь этот демон рядом, вцепилась в его лицо ногтями и разодрала убогий шрам в кровь. Загрызла бы за сына.

— Доминика? — Назар удивился, будто не ожидал меня услышать.

— Где. Мой. Сын. Я убью тебя, чудовище! — сохранять самообладание не было сил и я зарыдала. — Верни мне моего ребенка, урод! Это мой сын, ты не имеешь права так поступать!

— Передай трубку Боно, Доминика, — его голос убивал своим спокойствием и я швырнула аппарат в Рому. Исподлобья наблюдала за тем, как Боно односложно отвечает Волкову, чтобы я ничего не разобрала из его ответов. Когда они закончили, я уже клацала зубами, справляясь с ознобом.

— Он вернет мне сына?

— Волков не забирал Игоря, — Рома присел рядом на диван и хотел меня обнять, но я увернулась, показывая, что не хочу.

— Врет. Он сказал, если я свяжусь с тобой, отберет Игоря. Я с тобой, Игоря нет, — замотала я головой.

— Это я попросил тогда его так сказать, — тихо сказал Рома, — чтобы ты уехала с сыном.

— А кто тогда? — напряженно смотрю на него, ожидая ответ. Боно выглядит смертельно уставшим, словно постарел на несколько лет за этот час. Он ничего мне не отвечает, не смотря на мой протест всё равно притягивает к себе и закапывается носом в волосы.

— Нужно дать показания, нас ждут, — еле слышно говорит и я замечаю, как в комнату заходит следователь. Это всё моя реальность. Как жаль, что мне это не снится.

Нас отпустили спустя час, измотав бесконечными вопросами. Их интересовали все детали нашей жизни: куда мы ходили, с кем общались, новые знакомые. Я на автомате отвечала, не понимая, почему они сидят здесь, пытая меня, а не ищут моего мальчика. Несколько раз я срывалась на сотрудников, пытаясь швырнуть в них подручными предметами. Боно всякий раз хватал меня и пытался успокоить.

После расспросов мы вышли на улицу и оба измученно присели на капот «Опеля», устало смотря на подъезд. Из него украли моего сына и увезли в неизвестном направлении. Поворачиваюсь к Боно, который задумчиво смотрит на дом и с надеждой спрашиваю:

— Это ты спрятал его, да? Скажи, что ты всё снова подстроил, как в прошлый раз? — я снова готова заплакать от бессилия и жалобно смотрю на Рому, который отрицательно качает головой и достает из кармана пачку сигарет. Глубоко затягивается и кашляет с непривычки.