(не) Мой Боно
Шрифт:
— После того, как ты всем себя показала, нет. Я не могу рисковать ребенком. Тебя люди Хмурого активно ищут. И теперь они знают, что ты у меня.
— Прости, — виновато бормочу под нос, — я не смогла совладать с эмоциями, когда увидела его. Хотела попрощаться сама.
— Думай, прежде чем что-то делать. Ты слишком эмоциональна. Тебя, как и Боно, это погубит.
— Я же живая, не всегда можно держать всё под контролем.
— Ты слишком молода, чтобы делать такие выводы. Мой тебе совет, думай головой,
На губах еще сохранились прикосновения Ромы. Проведя по ним пальцами, закрыла глаза, пытаясь запечатлеть наш последний поцелуй. Больше в моей жизни не будет Боно. Мы снова расстались, но на этот раз инициатором разрыва стала я, и причина снова кроется в ребенке.
— Я накосячил, Люцик?
Мне вспомнился испуг Ромы и его злость, когда он решил, что я беременна. Он даже забыл про мое признание, что я не могу иметь детей. Боно снова хотел слиться и прямо сказал, что не вовремя. Мление с тоской сменилось злобой, и я зарычала вслух, ударяя кулаком по спинке кресла, где сидел Вадик.
— Урод! Ты снова со мной хотел поступить так же, а я верила тебе! — в зеркале заднего вида пересекаюсь с взглядом Волкова и опускаю глаза. Он прав, мне нужно совладать с эмоциями.
Машина еще некоторое время петляла по улицам, проверяя наличие хвоста. Я не следила за дорогой, доверяя свою судьбу Назару Волкову. Если бы мне об этом сказали ещё месяц назад, покрутила бы пальцем у виска. Принципиально не водилась с мафиози, считая своей задачей бороться с ними. Но с момента моего якобы внедрения всё изменилось. Я связалась с Боно, была готова с ним бежать, а сейчас еду с главным криминальным авторитетом нашей страны в одной машине. Дурында.
— Это еще что за фрукт? — авто остановилось, и я заинтересовалась реакцией Назара.
— Пацаны, проверьте, что за персонаж, — сказал Вадик, а я с удивлением увидела «Ситроен» Савы, перекрывший проезд, и самого бывшего, который уверенно направлялся к нам.
— Это Сава, он полицейский! Я знаю его! — пискнула я и выдохнула, когда Вадик сказал охране, чтобы не трогали его. — Можно я с ним переговорю? Мы были близки, он дорог мне.
— У тебя десять минут, Доминика, — кивнул Волков.
Сава замер, когда увидел меня, выходящую из машины, с вооруженными телохранителями по бокам. Непривычно перемещаться со шкафами, но другого варианта не было.
— Сава, — поравнявшись с парнем, бросаюсь к нему на шею, — Леший… Это все из за меня, мне так больно!
— Тише, ты тут ни при чем. Мы сами сделали свой выбор, и Лешка знал, на что идет. Главное, что ты в безопасности и с тобой всё в порядке. С тобой же всё хорошо? — Он осматривал меня, пытаясь лично убедиться, что я не ранена.
— Со мной всё хорошо. Я рассталась с Боно и уезжаю отсюда, — с грустью говорю, пряча глаза.
— Хорошее решение, — он гладит мои волосы, грустно
— Куда?
— Меня переводят в Екатеринбург. Решил начать жизнь с начала, дальше отсюда.
— Когда?
— Сегодня ночью уезжаю.
— Для перевода нужно время, ты давно написал?
— На следующий день, как мы расстались. Но потом началась вся эта история, и я задержался, не мог оставить тебя одну. Но сейчас ты в надежных руках, и я могу уехать. Я попрощаться, Ник.
— Попрощаться? — удивленно смотрю на него. Сава принял решение и тоже решил начать всё с нуля. С нас достаточно боли, он не сможет простить мне предательства, а я — полюбить его. Врать и быть с ним, потому что он надежный и любит меня, подло. Не хочу, чтобы в моей жизни было вранье. Если заведу отношения, то только с тем, кого по-настоящему полюблю. С тем, кто поможет забыть больные отношения с Боно и не предаст. Мне теперь нужно думать о сыне.
— Да, попрощаться, кис. Ты прости, если я был где-то виноват. Давай останемся друзьями? — он протянул мне свою руку и улыбнулся. — Мир?
— Это я должна просить у тебя прощения, а не ты, — растерянно пожимаю его ладонь.
— Не за что извиняться. Каждый из нас хотел любить. За любовь не просят прощения.
— Просят. Если она убивает и доставляет боль.
— Я не в обиде, Ник, — он прижимает меня к себе, целуя в уголок губ, и оставляет перед капотом машины. Я еще некоторое время стою на улице, перевариваю его слова и, когда охранник кладет мне свою огромную руку на плечо, возвращаюсь в реальность и сажусь в машину.
— Почему ты не захотела поехать с ним? — поинтересовался Волков.
— Откуда ты знаешь, что он уезжает?
— Я знаю о тебе всё, Доминика Фрязина. Даже то, что ты готовила своему Саве на завтрак. И перевод в Екатеринбург мне тоже известен.
— Он мне не предлагал, он попрощался, — не удивляюсь его проинформированности.
— Могла бы сама предложить. Сколько он за тобой бегать может.
— Ты же сказал, что я должна выбрать, — уже начинаю нервничать. Все пытаются учить меня жить. И Волков туда же.
— Это касалось только Боно. С Савой ты могла быть счастлива.
— Я не люблю его, — отрезаю, показывая, что не собираюсь обсуждать свою личную жизнь.
— Говорю же, эмоциональность тебя погубит.
Я рассталась с Боно. Скомканно и снова не по-людски. Хотя как еще можно попрощаться с тем, кто показал в очередной раз свое нутро? С тем, кто так просто дал заднюю. Хорошенько подумав, я поняла: у нас были больные отношения. Они завязаны на жажде и маниакальном желании обладать этим человеком. Но не более. Боно стал моим помутнением, от которого нужно избавляться. Теперь я мама. Судьба дала мне второй шанс, и я не могу от него отказаться.