Не мой типаж
Шрифт:
– Мама часто меня ругала. – Света закинула ногу на ногу, водя пальцами по коленке. – И колотила еще тоже. Несильно, так, не со зла. Веником или книжкой, что под руку попадется. Она просто очень… ну, раздраженная была часто.
– Кем она работала на момент, когда тебе было пятнадцать?
Пациентка задумалась.
– У нее не ладилось с работой, потому что она выпить любила. Она то поломойкой работала, то маляром, то объявления клеила. Может быть, сторожем тогда работала. Я не помню.
– Давай
Света молча покачала головой.
– Решила выпить, чтобы стало полегче. – Продолжил рассуждения Леша. – Ты задержалась. Она стала волноваться. Потом ты вошла, выглядишь странно. Кровь, опять же. Парни, наверное, и одежду порвали?
– Да. Немного. – Пациентка продолжала смотреть в пол.
– Значит, снова расходы. Потом ты рассказываешь о том, что произошло. Что она чувствует?
Света икнула. Глаза налились слезами.
– Вы так говорите, как будто это я виновата в том, что все случилось.
– Что ты, Света, ты ни в чем не виновата. – Леша достал второй листок, на котором они выписывали фразы-утверждения. – Видишь? Это одно из первых: «Я не виновата». Какие еще фразы писали, посмотри.
– «Я признаю, что это случилось», «Я принимаю себя такой», «Я прощаю себя за то, что произошло». – Света даже не прочитала, а сказала по памяти. Поморщилась от неприятных ощущений в теле. – Алексей Иванович, можно окно открыть? Душно…
К этому времени они уже смогли работать без личного присутствия санитара в кабинете, поэтому Леша отправился к окну.
– Мы с тобой сегодня говорим о матери не для того, чтобы оправдать ее поступки. То, как она себя повела, конечно, плохо. – Вернувшись, признал Леша. – Но нам нужно ее понять. Мы все нуждаемся в понимании, да? Потому что когда понимаешь человека, становится ясным и то, как он себя ведет.
Света молчала. Леша продолжил.
– Чтобы ее понять, нам нужно определить, что она почувствовала, когда ты ей призналась? Потому что в алкогольном опьянении человек нередко действует под наплывом чувств.
Света снова икнула. Она сильно побледнела. Потом вжала ладонь в губы и бросилась к раковине в кабинете. Ее стошнило. В помещение заглянул санитар.
– Простите меня, Алексей Иванович. – Выдохнула Света, поднявшись над раковиной. Леша подошел к ней. – Мне как-то плохо сегодня…
Леша включил для нее воду. Света умылась. Все втроем, они направились к коридору.
– Наверное, съела что-то не то… – Продолжала извиняющимся тоном пациентка. – Мне в обед Валя дал какие-то конфеты дурацкие.
Отношения между девушками крепли, Леше это не нравилось. Травма изнасилования вкупе с очевидной попыткой заместить мужскую ласку женской
– Я передам дежурной сестре, чтобы осмотрела тебя.
Санитар открыл дверь. Света оглянулась на Лешу, снова улыбаясь. И в этот момент натолкнулась на Михаила Саныча, который уже пришел, чтобы заступить на дежурство.
Все случилось быстро. Пациентка вскрикнула, толкнувшись от него назад. Санитар не успел ее подхватить. Она ударилась затылком о стену и съехала на пол в обмороке.
– Что такое? – Спросил сверху врач, когда Леша с санитаром бросились к упавшей пациентке. – Алексей Иваныч, ты-то куда лезешь? Санитаров полное отделение.
Свету подняли на скамейку. Медсестра принесла нашатырный спирт и стакан воды. Мгновение, и пациентка пришла в себя.
– Что случилось? – Присев подле нее, спросил Леша. – Как ты?
– Все хорошо, хорошо. – Лепетала та, глядя на Михаила Саныча, стоявшего глыбой позади Леши. По ее бледному лицу текла испарина. – Все нормально, Алексей Иванович. Я просто… не знаю, мне так плохо сегодня…
– Отведите в палату. – Распорядился Леша. – Светлана Сергеевна, проведите осмотр, пожалуйста.
Он хотел было остаться, но дежурный врач ему не позволил.
– Иди уже отдыхай. Справимся и без тебя. – Михаил Саныч открыл окно в кабинете заведующего, который одновременно служил им и ординаторской. – Сколько ты уже на работе? За переработки никто не заплатит.
Леше пришлось подчиниться. Прибрав вещи в кабинете для бесед, он вышел на улицу. Перед глазами все еще стояло испуганное лицо Светы, смотрящей снизу вверх на дежурного врача.
Размышляя насчет того, чем была вызвана такая острая реакция: недомоганием, прежней травмой или же чем-то еще, Леша добрался до дома. Встал перед закрытой дверью подъезда, пытаясь найти ключи от квартиры. Перерыл карманы и рюкзак. Потом, чертыхнувшись, вспомнил, что буквально утром отдал их Зубову. Набрал номер квартиры. Никто не открыл.
«Еще лучше», – подумал про себя Леша, набирая номер Зубова. К его удивлению, тот ответил быстро.
– Ты что, не дома? – Спросил Леша, вскидывая голову в надежде разглядеть свет в окнах их квартиры.
– А, блин, Леха, я забыл совсем, что ключи твои забрал. – Зубов подавил смешок. – Я на работе пока.
– Долго ты еще?
– Ну… прилично. – Тот помолчал. – Так давай, приезжай сюда. Вместе потом доедем.
– Сюда? В смысле, в морг?
– Ну да. – Зубов рассмеялся. Потом замолчал и более серьезным тоном сказал. – У меня тут работа свалилась неожиданная прямо перед концом смены. На завтра никак нельзя. Придется делать.